CP-1251 (Windows) encoded.
Back to the main page Back to opening diary page 2000 (записано на диктофон в поле и проаудировано) 1 ИЮЛЯ Насколько я понимаю, северные склоны покрыты березняком, южный - луговой степью с ковылем, у подножия лежит очень старая залежь, покрытая кострецом и там со звездчаткой Silene cucubalis, Vicia cracca, слегка Onobrychis. Луговая степь совершенно потрясающая: ковыль, зопник, Galium verum, Gypaophila altissima, Hedysarum gmelinii, причем в двух формах - розовый и белый. Veronica incana, Campanula sibirica, причем она же и на залежи, Goniolimon speciosum, Onobrychis arenaria, Seseli libanotis, Vicia unijuga, конечно Hemerocallis, Paeonia, Tragopogon, Aster alipinus, внизу Vicia amoena. По гребню все более луговое, отцветший Tragopogon, цветет Seseli, Vicia unikuga, много Hemerocallis, Filipendula vulgare, местами Stipa capillaris, Phlomis tuberosum, Oxytropis pilosa, Achyrophorus maculatus (отцвел); аспект пожалуй униюги и амены. По гребню встречаются поля сплошь сине фиолетовые от Vicia unijuga. Слышна перепелка, глухая кукушка, часов в десять иволга. Из толстоголовок попадаются H. morphaeus и один [S. cribrellum]. Белянки: боярышниц довольно мало, уже с прозрачными окошками на крыльях, попалась одна репница на веронике и по лугам вдоль гребня видел дважды Colias hyale, а одну на залежи. Сатириды: более всего видел Coenonympha glycerion, но бросается больше всего в глаза Boeberia parmenio, которых летает довольно много над каменистыми склонами, но в основном уже очень драные и выцветшие. Поймал одну самку Oeneis tarpeia, причем она садилась сначала на подмаренник, потом на гониолимон и там даже открывала крылья. В разреженном сосняке на гребне видел спаривание Lasiommata maera, а везде около березняков попадаются очень уже битые Lopinga achine. Coenonympha amaryllis попалась всего одна в степи, hero не видел, а более всего из всех бабочек бросается в глаза Melanargia russiae, которые летает везде над склонами, причем встречаются только что выведшиеся. Из нимфалид (их вообще довольно мало): изредка, всего трех видел, Neptis rivularis, видел одну какую-то Fabriciana, летают мелкие свежие B. ino в каменистой степи попадаются M. didyma с очень красивыми самками бархатно серыми сверху с уменьшенным черным рисунком и оранжевые снизу. Mellicta есть, M. phoebe ни одной не видел, хотя одну вчера нашел внизу у березняка. Около березы была побитая M. diamina. У березняка на гребне попалась одна C. selene и одна C. euphrosyne. Парусников нет. Голубянки: довольно много Plebejus, причем как-то я затрудняюсь разделить subsolanus и argus, но судя по самкам которые бывают огромные, бывают мелкие, там есть оба. И если так, то все самцы subsolanus с очень широкой каймой. С изумлением среди собранного материала нашел трех крупных P. argyrognomon. Плебеюсов больше всего там, где униюга и амена, но похоже там в основном аргусы. Есть C. amandus, и очень редко всего трех видел, E. argiades, есть T. fischeri, упустил одного S. orion, битую Celastrina, похоже. Потом поймал самца Cupido osiris, вряд ли это что-то другое. На эспарцете сидит ?полтортида. Сверху на лугах около гребня попадаются H. autonoe, M. teleius почему-то уже старые, довольно часты G. cyane, у гребня же поймал одну A. artaxerxes. На залежи поймал свежего H. alcyphron. Попадаются само собой C. semiargus, а P. icarus как таковых вроде нет. Были лунь, ястреб, коршун, ворон, два ворона разговаривали. Возле места, где мы ночевали, ребята нашли гусеницу Eudia pavonia последнего возраста. Заехали в Хакасию, от Копьево проехали немножко по трассе и оттуда вверх на так называемый Копьевский купол. Здесь такие гобийского типа остроконечные холмики с березнячками и слегка с лиственницами, много засеяно, распахано, летают коршуны. Обстановка гораздо более сухая и степная. Аспект создает Galium verum, очень много гониолимона, ковыля, много скальных выходов, там Sedum все таки aizoon, гибридум не видел, а так же Orostachys Hedysarum на каменистых склонах довольно редок и он белый. Очень много зопника и так сказать сообщество: Galium verum, зопник и отцветший термопсис. Редко пролетают боярышницы. Аспектирует Coenonympha glycerion, довольно часто попадается, хотя и не на столько, Coenonympha amaryllis, летают изредка M. russiae и чаще чем у Парной B. parmenio, тоже, естественно, тертые. Видел одну H. autonoe, это ничто другое не могло быть. Довольно много M. didyma, причем самки тут рыжие, видел одну серую только наверху. Из голубянок первым делом стали попадаться P. cyane, кроме того P. amandus и S. orion. Орионы некоторые были в районе очитков, а некоторые почему-то спустились к березкам, около которых мы стояли, там же летало довольно много M. diamina, лезли в обед. T. fischeri нет совершенно. Довольно часто встречались H. morphaeus, поймал двух M. [cribrellum], Carterocephalus нет совершенно, P. malvae нет. Наташа видила аскалафа, я муравьиного льва. В распадках березнячках нашел снова аспект Vicia amoena и V. unijjuga, Onobrychis, там попадаются P. amandus, а так же довольно много P. subsolanus, хотя их здесь не так много как там, ловил я их много, это типичные субсолянусы. За все время не встретил ни одной самки. Кровохлебка иногда попадается вдоль опушек, но макулиней поймал всего две штуки. Проехали довольно далеко вверх, прошли по верхней, более или менее горизонтальной поперечной скалистой гряде, там спугнули лисицу, которая долго бежала вниз по склону. Попадаются Spiris striata. Около пол седьмого новосибирского возвращаясь, в одном месте поймал двух самцов Epimidia dialampra, там же поймал серебристую огневку. Горы здесь очень гладкие везде можно фактически проехать даже через березняк. Вышли на гряду, около вершины иногда пролетал махаон, дважды видел самца Colias hyale, внизу поймал самку и один раз пролетела ничуть не менее бодрый и тоже всего один самец Colias heos. Из растений видна Bupleurum bicaule, нашел одну Patrinia, у берез попадается Aphantopus hyperantus. Видел похоже таки одну крапивницу около одного из скальных выходов, а вообще нимфалид почти нет, всяких других синантропов типа икаруса, P. daplidice, C. hyale, кроме того самца, тоже нету. Переехали на дорогу на Новомарьясово оттуда взяли влево и заехали на локальный хребет - более или менее пологое место, березняки с отдельными лиственницами, обширные луга часто в очень значительной степени злаковые, тоже встречается аспект зопника. К одному хребтику шли совершеннейшие поля эспарцета, в одних местах аспект его, а в других белого копеечника. Бабочек немного; там, где эспарцет, попался один P. thersites, вообще в таких толпах эспарцета по нескольку терситов. В общем-то уже пол восьмого, вечер, летают P. amandus, поймал одну Maculinea, выползла…, поймал одного самца C. heos, штук несколько P. subsolanus, несколько B. ino и Mellicta, больше ничего нет. Уже близко к сумеркам поймал какую-то, похоже, Stenoptilia. Вечером кричал коростель, перепелка, очень далеко глухая кукушка. Нигде не видно ни одной стрекозы, Здесь поймал одну очень свежую T. lineola. Russia, Siberia, Krasnoyarskii Krai Province, Sharypovo District, 5 km NNE of v. Parnaya, 55o19’N 89o16’E, alt. 500-600 m, meadowy steppe on southern slope, birch/larch forest edges. 1/VII 2000. O. Kosterin. Syrichtus cribrellum - 1 s; H. morphaeus - 1 s; A. crataegi - 2 s; P. rapae - 1f; H. alciphron - 1 m; M. telejus - 3 m; Sc. orion - 1 m; P. cyane - 3 m 1 f; A. allous - 1 m; P. amanda – 6 m 1 f; C. semiargus – 1 m; P. thersites - 1 f; Cupido - 1 m; T. fisceri - 1 m 1 f; E. argiades - 2 f; P. lucifera - 1 f; P. argus – 7 m 3 f; P. idas subsolanus - 5(8) m 3 f; P. argyrognomon - 3 m; N. rivularis - 1 s; Mellicta sp. - 3 m 2 f; M. didyma - 2 m 2 f; B. ino - 4 m; C. euphrosyne - 1 m; C. selene - 1 f; L. maera - 1 m 1 f visually B. parmenio - 3 m 2 f; M. russiae - 4 m 1 а; A. hyperanthus - 1 m; C. glycerion - 3 m 3 f; C. amaryllis - 1 m; Oe. tarpeia - 1 f; Russia, Siberia, Khakass Republic, Kopyevo District, 5 km NE of v. Kopyevo, 55o02’ N 89o55’ E, alt. 450-600 m, meadow and proper steppes. 1/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov. Thymelicus lineola - 1 s; H. morphaeus - 2 s; S. cribrellum - 2 s; A. crataegi - 1 f; C. heos – 1 m; C. semiargus - 1 m; M. telejus - 1 m 1 s; M. nausithous - 1 m; ?M. alcon - 1 m; (экз. у Т.Ф.) Sc. orion - 4 s; C. minimus - 1 s; A. allous - 3 m 1 f; E. eumedon – 1 m; P. amanda - 6 m 1 f; P. icarus - 1 m; P. erotides - 2 m; P. icarus - 1 m 1 f; P. idas subsolanus - 15 (18) m 2 f; P. argus - 18 m ; P. cyane - 1 m. Mellicta sp. - 7 m; M. didyma - 3 m 2 f; B. ino - 2 m 1f; L. achine - 1 m; B. parmenio - 4 f; Aphantopus hyperanthus - 3 m; C. glycerion - 4 m 1 f; C. amaryllis - 2 m 1 f; M. russiae - 3 m; Russia, Siberia, Khakass Republic, Kopyevo District, 12 km NNE of v. Kopyevo, 55o04’ N 89o57’ E, alt. 500-700 m, meadow and proper steppes. 2/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov. S. cribrellum - 2 s; Th. lineola - 2 s; H. morphaeus - 1 s; C. heos - 1 m; ?M. kurentzovi - 1 f (экз. у Т.Ф.) A. allous - 2 m; E. eumedon - 1 m; P. amanda - 1 m; P. erotides - 1 m 1 f; P. icarus - 1 m; P. cyane - 1 s; P. argus - 9 m 3 f; P. idas subsolanus - 9 m 2 f Neptis rivularis - 1 s; B. ino - 4 m; Mellicta sp. - 1 m 1 f; M. didyma - 1 f; L. achine - 6 m; H. autonoe - 1 m; Oe. tarpeja - 1 f.; C. glycerion - 2 m; C. hero - 2 m; 2 ИЮЛЯ Проснулся в семь по нашему, в восемь по их. Солнце, бабочки оживают, в основном это B. ino и, похоже, диамина, тут же поймался Plebejus, попадаются C. semiargus и Aphantopus, видел одну Fabriciana. Пошел на гору, здесь аспектирует белый копеечник, Bupleurum multinerve есть, Phlomis, какая-то Scutellaria типа peregrina, есть лен (сфотографировал), Goniolimon, Galium verum, два вида прострелов отцветшие, Thalictrum foetida. Из бабочек аспектирует M. russiae и B. parmenio, вот такой вот компот, летают также много C. glycerion, … было много и на лугу, есть C. amaryllis, поймал одного P. argyrognomon [в списке сборов этот вид отсюда не упоминается], Aricia artaxerxes. В березняке кричала большая горлица. Ближе к гребню поймал еще и пару самок P. argyrognomon, опять они попадаются именно в районе гребня [подтверждения этого вида нет]. Наверху аспект Dracocephalum ruyschianum, Filipendula vulgare и лисохвост отцветает, цветет Galium verum, Onobrychis, Hemerocallis, Gypsophila altissima, Selesi libanotis, Achillea. Здесь на скалах, кстати, уже не S. aizoon, а S. hybridum. Поймал самца C. heos, он собирался чего-то съесть, зря я его наверно не сфотографировал. На соседней горке на не очень каменистом месте нашел также Sedum aizoon. Поймал… в луговой долине довольно целого O. tarpeia, также видел крупную темную Anisoptera размером эдак к Corduliidae, может … так и летала, но с виду идентифицировать не удалось. Более светлые среди Melitaea были явно M. centralasiae, судя по перевязию. Наа той же слегка каменистой горке поймал самку M. didyma наполовину серую, наполовину рыжевато серую. Тут ни одной G. cyane, хотя на склонах полно гониолимона. Спугнул двух куропаток. На старой злаковой залежи все дрожит и грохочет от кобылок. На них наиболее заметный цветок – это Campanula sibirica, также Oberna behen и Galium verum, растет, похоже, Elytrigia. Пошел через небольшой березняк, там были L. achine, N. rivularis, поймал одну довольно уже побитую C. hero. Надо сказать, что здесь на траве постоянно встречаются нимфы кузнечика типа изофии, у всех без исключения брюшко светло коричневого цвета, причем, похоже, это какая-то грибковая болезнь, ни одного целого. Потом когда поехали стали попадаться зеленые, а здесь все были такие. Гонялся по лугу за самцом C. heos, но не поймал. Таня принесла спаривание B. ino где самка была еще с совершенно не \асправленными крыльями, а возле машины сидела Pseudopanthera maculata, я ее снял, довольно мирная. Вокруг летали L. achine. Подъехали к Чулыму возле Копьево первого, там все вокруг заросло ирисом [?biglumis] и Наташа даже видела один цветок. Стрекоз нет. Я поймал одну H. autonoe, летавшую возле самой воды. Дальше поехали и возле Ширы свернули по дороге на Коммунар и вскоре попали в совершенно очаровательный парковый лиственничник, где и простояли несколько часов. Дальше на юг от дороги он сгущался и превращался в нормальную лиственничную как бы тайгу на ровном месте. Интереснее всего было возле дороги, там поймал двух и видел еще одного самцов Colias hyale и периодически пролетали самцы Colias heos. Поймал единственную Euphydryas aurinia, а так стандартный набор: M. russiae, A. hyperantus, C. glycerion, чуть меньше свежих C. amaryllis. Глубже в лес поймал одну C. hero, но упустил. Из голубянок попадаются Plebejus subsolanus [в сборах поровну они и argus], но редко, чаще на самом деле здесь P. amandus, есть A. artaxerxes, довольно часты Cupido minimus. В этом лиственничнике вижу поросль осины. Поймал одного свежайшего P. erotides. В лиственничнике попалась … размеров поденка с тремя хвостами, но самка без паропроктов. Много Mellicta, Melitaea diamina, по-моему была M. didyma, но надо посмотреть, много B. ino, попадается Neptis rivularis. Естественно, много B. parmenio, боярышниц. Там, где лес сгущается, попадаются большие купы Spiraea типа chamaedryfolia, но не видел никаких хвостаток. Там почему-то чем гуще луга, там где они с аспектом из Vicia unijuga и, главное, Filipendula vulgaris, там почему-то больше комаров. Над одним таким лугом, совершенно открытым, где больше комаров, летала Epitheca bimaculata, я ее поймал. Поймал пальцекрылку. Чем дальше от дороги тем интереснее бабочки голубянки, желтушек все меньше. Упорно нигде не попадается P. icarus. Оттуда проехали, сфотографировал по дороге дайки, вылезли возле села Ефремкино сразу перед мостом, перед известняковым скальным массивом, тут у меня упал объектив Micro Niccor, повредился точно так же. Проехали к Малой Сые, я поснимал виды Белого Июса со скалами и уже около семи вечера поднялись вверх к пещере Крест, подъем был довольно крутой по лесистому склону горы. По дороге на пещеру кто-то пел очень мелодично на пол дороги тембром типа дрозда. Тут стрекотала T. cantans, больше за поездку ее не слышали. Много чего цвело, но зато здесь больше всего володушки с узкими стеблеобъемлющими листьями, зеленоватыми цветками. Очень кусали комары. У подножия были какие-то разработки, там сфотографировал роскошный куст Sedum hybridum. Вечером вернулись к Ефремкино, встали. Вечером кричала перепелка, козодой, кстати опять здесь слышны оба типа кукушек. Вечером с реки доносилось что-то вроде красношейки. Кстати в… лесу на том берегу почему-то встречается много сосен, в районе пещеры сосна была только одна у самого устья пещеры, которую, кстати, сфотографировал на выдержки одна пятнадцатая. В сумерках, на второй поляне, где было много P. argus, ни одного не могу найти, никто не взлетает. Russia, Siberia, Khakass Republic, Shira District, 11 km NWW of v. Shira, 54o32’ N 89o47’ E, alt. 550 m, larch parkland. 2/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov. C. hyale - 2m; M. teleius - 3 m 1 f; C. minimus - 2 f; E. argiades – 1 m 1 f; A. allous - 3 m; P. amanda – 2 m 1 f: P. erotides - 1 m; P. idas subsolanus - 2m; P. argus - 2 f. B. ino - 1 m; Fabriciana - 1 m; E. aurinia - 1 m; Mellicta sp. - 1 m; L achine - 2 s; A. hyperanthus - 1 f; B. parmenio - 1 f; C. glycerion - 1 m 1 f; C. amaryllis - 1 m; M. russiae - 1 m; З ИЮЛЯ В 9 -10 утра возле лагеря наблюдался интенсивный лет веснянок в основном типа Nemoura cinerea, кроме того Isoperla и летело две Chloroperla. Я чуть-чуть покосил по кустам, попалось все то же самое плюс еще гораздо более мелкая Chloroperla, вообще довольно много веснянок, а так же несколько видов поденок, одна с пестрыми крыльями. В двенадцати ловушках ничего нет, только в одном месте под известковой нишей у самой воды попались две каких-то круглых то ли листоеда черных, толи чернотелки, третий еще там же ползал. Там очень много огромных экзувиев веснянок и воронок муравьиных львов, одна из них оказалась жилой. Пошли наверх, сразу же над известковыми скалами оказалось огромное количество P. argus, в основном самцы, а так же довольно часто пары спаривания, отдельных самок фактически не было. Потом мы шли довольно долго, на таком же крутом склоне было еще одно пятно, где было очень много P. argus, просто и здесь и там можно было их собирать не сходя с места по нескольку штук в сачке. Дальше они попадались довольно редко и потом снова появлялись отдельными в верхней части ближе к вершинам. На обратном пути почему-то стали попадаться также самки. Других бабочек на этих вот склонах, где были первые P. argus, было очень мало, только изредка пролетали боярышницы. Вышел на первый луговой склончик изобильный цветами, множество гониолимона, но бабочек очень мало, кроме боярышеиц летают свежие C. amaryllis, такие нормальные C. glycerion, ближе к опушке несколько A. hyperantus, Cupido minimus, видел, но не поймал одного самца видимо M. didyma, поймал одного самца Fabriciana с перламутровыми пятнами, на гониолимоне видел крапивницу, упустил, P. cyane тоже видел только одну. Цветет из приметного Delphinium grandiflorum, нашли один с мелкими листочками цветущий норичник, снял. На следующем участке скал: было много P. argus, кроме того, там поймал одного единственного самца Agrodiaetus damone, больше не было. Очень редко попадаются даже самцы G. cyane, хотя гониолимон в массе везде цветет. Пошли по довольно крутому, но без особых выходов луговому склону. Попалась самка P. phoebus, потом немножко позади еще одна. Подошли к скалам, там видно было, как самец их облетает, они все уже довольно старые. Дальше пошли по крутому, но без скал склону, довольно олуговелому вдоль лиственичника, здесь Олегу попался самец C. palaeno, мне C. deidamia. Стали попадаться Mellicta и также пролетать самцы C. heos, самцов поймал сегодня всего одного, зато поймали четырех самок, все белые, ни одной рыжей. Одну я сфотографировал, она кормилась на гониолимоне когда заходило солнце в тень, а когда было солнце, она, похоже, пыталась откладывать яйца на копеечник. Когда подходили уже к вершинным гребням стали наиболее часто попадаться очень свежие самцы P. erotides, почему-то ниже их не было, хотя когда вернулись в лагерь часов в пять, тут летал более или менее свежий самец P. erotides. Иногда попадаются C. minimus а Олег сверху принес C. osiris. Попались два S. orion, а L. achine были только с тенистой стороны такой вертикальной скалы близ гребня, причем там я пытался поймать двух сразу, поймал трех и плюс еще две или три летало вокруг, и также летал очень свежий самец E. ligea. M. russiae видел и поймал всего одну, уже спускаясь на такой вот лугово-степной полянке среди скал. Еще надо сказать - довольно часто попадаются Boeberia parmenio, в том числе в луговых обстановках что даже выглядит странно. Еще видел двух крапивниц, одну на самой вершине, другую не доходя, но тоже на локальной вершине, они летали, как водится, у скал. Близ гребня, вдоль скал и над ними вдоль самых гребней стали регулярно летать самцы P. phoebus, но очень битые. Ребята нашли на половину расправившегося P. nomion, одна сторона крыльев самца смята, летающих не видел не одного. В верхней части склона, в луговой части были часто Mellicta. Еще в верхней части склона попался самец C. hyale, а на обратном пути примерно в том же районе, где я видел самца, поймал самку C. palaeno, которая присела на что-то кормиться. Там попался Deutoleon lineatus, постоянно оказываются Spiris striata, а так же есть Epimidia dialampra, а в верхней части склона вылетела какая-то большая серая огневка. Уже на выходе попалась свежая Leptidea morsei, а внизу в лагере вокруг поймали штук шесть очень свежих Leptidea amurensis и еще одну L. morsei, то есть такое впечатление, что они появились в течении дня, так же как, впрочем, и P. erotides. Под скалами поймал L. achine. В общем, бросается в глаза скорее отсутствие многих видов бабочек, чем присутствие. Во-первых: фактически нет никаких Melitaea, видел одну или две типа самца M. didyma, но не могу в этом убедиться, совершенно нет B. ino, не говоря уже о классианах, L. achine только в том месте вверху у скал, M. russiae фактически только одна, совершенно нет макулинней, хотя зацветающей кровохлебки в разреженных лиственничниках сверху очень много, нет махаона, N. rivularis видел, кажется, всего одну. Нет никаких Lycaeides, никаких Pontia, Sychloe, C. hero, нет бражников. Удивляет что так мало G. cyane. Почему Agrodiaetus damone был всего один и где черт побери люцифер? Но вот аргусов можно набрать не сходя с места. Кстати попадаются гусеницы непарника. Пядениц довольно мало тут попалось, белая моя любимая с двумя серыми полосами. Вчера тут видел пальцекрылку, больше не попадается, такого же типа Stenoptilia, Zygaena. Видел как здоровенная сфецида роет нору на дорожке, но пока готовил вспышку она уже исчезла. Жуки еще мало попадаются, видели только одного хрущика садового, одного Amphimallon и поймал в полете одного усача. Таня что-то накосила. Часто видел аммофилл, шмелей, как-то вот ос не видно, полистов нет совсем. Нигде нет ни одной осины, только березы и лиственницы, в основном лиственницы, сосна росла единственная возле здоровенной скальной арки на склоне. у воды стоят тополи лавролистные и довольно высокие кусты два с половиной метра, кизильник есть, карагана такая же, ива какая-то поросль. Из трав: Thalictrum minus, костяника, тмин, чистотел, крапива. Еще тут полынь, похоже, A. santolinifolia и может быть A. gmelinii, Galium verum, Spiraea chamaedrifolia, Arabis, Vicia unijuga, копеечник тот же самый белый, отдельные растения Sedum aizoon. У лагеря: цветет зопник, эспарцет, астра альпийская, Galium verum, поднимается Artemisia glauca, много Thalictrum foetidum, белый Hedysarum, в воде какой-то рдест и стайкой гольяны около омута, которые набрасываются на ноги как только их туда окунешь, с утра там лежал мертвый бычок. Луговой склон над лагерем: аспект прежде всего белый копеечник, а также Galium verum и зопник, попадается Seseli libanotis, эспарцет, Campanula sibirica, какая-то осока, Myosotis imitata, довольно много Pulsatilla patens, видимо, здесь могуче цветет хотя плодов сейчас уже не вижу, есть Veronica incana, много Goniolimon speciosum, Thalictrum foetidum, лен, upleurum miltinerve, прямо здесь эдельвейс форма какая-то campestre, но на верху в верхней части склона на примерно таком же месте попался форма conglobata. Еще володушка – это здесь самое основное отличие скажем так от того же Шибково. Есть также Galium boreale, кровохлебка, Schisonepeta, астра альпийская. Кровохлебка здесь какая-то совсем странная: головки маленькие, облиственная почти до них, совсем не похожа на обычную, маленькие цветоносы и обильно ветвится. Есть какой-то голубоватый астрагал, лук типа A. lineare. В средней части склона встречалась Patrinia с равномерно волосистым стеблем. На самых таких скальных гребнях встречались заросли Ephedra monosperma. Везде на скалах полно Orostachys spinosa, местами встречается Woodsia ilvensis, больше вроде никаких других нету. Внизу на лугу попадался темно-пурпурный Trifolium lupenaster. Под лиственницами разреженными примерно все то же самое: астра альпийская добавляется, много пятен Vicia unijuga, она вообще сопровождает все время. Попадается Vicia amoena и еще более красная V. megalotropis. Вот вышел на место где было просто очень много Plebejus. Почему-то вдруг выпугнул совершеннейшую кучу самок и гораздо меньше самцов, все самки многие были мягкие, такое впечатление что выводились прямо по ходу дела. Вот в сачке у меня шесть штук голубянок, нет их там не шесть их там было не меньше восьми, такое впечатление что наткнулся на какую-то колонию. Аспект: белый копеечник, Galium verum, много гониолимона, а также голубая вероника с линейными листьями очень много [V. pinnata], осока видимо C. pediformis, Pulsatilla turczaninovii, зацветшая Potentilla bicaule, Gypsophyla patrinii (если это она, то она по крайней мере совершенно белая), Thalictrum foetidum, тырса попадается, но очень редко, ковыль перистый, еще какая-то лапчатка с обильными соцветиями и листьями как у anserina только более изрезанный. Pulsatiilla patens тоже местами, Bupleurum multinerve, проективное покрытие процентов 70-80, много известковой дресвы. Artemisia commutata, злаки какие-то, близ вершины я помню в тени появлялось много клопогона и был Aconitum septentrionale, а на высоких утесах все их облепило такое ярко желтое сложноцветное с резко лировидными до линейных долек листьями, весьма характерное. На скалах тоже какое-то сложноцветное с пучками линейных листьев, уже все в плодах. Выше дошел до вершины, вершина – такой довольно узкий гребень из вертикально стоящих известковых скал, наверху никаких других деревьев только лиственницы, многие опаленные молниями, летают P. phoebus. Единственная сосна росла у арки, такой вертикальный утес с дырой огромной, и оттуда вылетел сизый голубь. Такое впечатление, что сосны здесь растут только там? где есть какие-то приметные места в туристическом плане. Еще одна ярко желтая володушка, похоже явно другая, хотя тоже с линейными листьями, мелкая Vicia отцветшая, кизильник, лук. Володушка тут явно двух разных видов, у одной цветы мелкие ярко желтые, у второй крупные зеленоватые. В общем от того, что в других местах, отличается в основном низким проективным покрытием и большим количеством известковой дресвы и меньшим количеством цветов. Везде много чего-то типа Seseli, но не ledebourii, а с чуть менее дробными листьями, но не buchtormense. Наверху еще было довольно много колокольчика не знаю какого, листья линейные стеблеобъемлющие, но не очень узкие, надо бы его собрать, но внизу нет. Попадается лилово-синяя Scutellaria, довольно редко, редко горец альпийский, чаще щавель. Dianthus versicolor, но это здесь довольно редко. Шиповник попадается, небольшие кусты не цветущие. Совершенно странное, очень мелкое растопыренное маревое, ковыля много, видел отцветшую Minuartia, но было обильное……., Potentilla acaulis попадается, чабрец редко, вверху видел Sedum hybridum, а Sedum aizoon был только внизу у речки. Silene sp. В разреженных лиственницах попадаются отдельные экземпляры, но не цветущие Verayrum nigrum, также видел Aconium barbatum, а ближе к вершине у скал какую-то Saussuraea по типу baicalense, на скалах конечно полынь типа холодной. Scutellaria тут однако две, вот на лужайке с зопником почаще типа galericulata, может даже и она, а тамна верху была крупнее. Наверху, в лиственничнике, аспектирует Vicia unijuga, Lathyrus pratensis и цветет - на самом деле уже довольно обильно - скерда сибирская, а также Vicia типа cracca, цветет Seseli libanotis, готовится уже внизу костяника, много листьев Saussuraea controversa, вот цветет Campanula glomerata, Carduus crispus, набирает цвет Aconitum barbatum. Наверху часто попадался цветущий козлобородник. Там даже какие-то грибы были белые… типа семьями, пара сыроежек. Около ?свечника вижу шикарный Sedum aizoon. Поймал одного самца [в записях Enallagma, но в сборах C. hastulatum]. Сфотографирую-ко я долину. Здесь же очень тонкий Allium с плодами. Забыл добавить, Вот летит Leptidea amurensis, сегодня здесь они вывелись прямо похоже в течении дня. Попадается отцветший пион, на более олуговелых местах клубника, ?вичи с изобильным Cotoneaster. И внизу в пойме Июса вчера встречался Pentophylloides fruticosa, так же вот на выработках, на россыпях известковых. В лесистой части встречалась высокая валериана, на скалах никаких степных валериан нет, еще там встречался отцветший, высокие стрелки с розовыми остатками цветов, мытник. Вчера здесь в лиственничных лесах, вернее на их опушках попадался отцветший Hedysarum, похоже neglectum. В припойменных лугах Filipendula ulmaria цветет вовсю вместе с зопником и видел яркий Tragopogon. Часов в пять из-за Алатау стала надвигаться хмарь. Небо затягивало, но потом очень легкая высокая облачность типа Cirrostratus. Через Cirrus затянуло серыми Cirrostratus, появилась мошка, бабочек не видно ни одной, даже сидящих. С пол двенадцатого до часу ловили на свет, пролетало довольно много пядениц, в основном белые с двумя черными линиями степная, потом две крупных огневки, такие же как поймал днем, ?цептомелас, листовертки, прилетел один осиновый бражник и одна Chelis dahuirica, еще две совки, также несколько пальцекрылок, похоже видов трех, или двух, но по крайней мере одна из них точно не такая как была сверху. Russia, Siberia, Khakas Republic, Shira District, 2 km SEof v. Efremkino, 54o26’ N 89o28’ E, alt. 500-800 m, stony steppen S-exposed slopes on lime rocks, larch forest edges. 3-4/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov, N. Priydak S. cribrellm - 1 s; P. phoebus - 2 m 4 f; L. morsei - 2 s; L. amurensis - 7 s; A. crataegi - 1 m 1 f; C. hyale - 1 m; C. palaeno - 1 m 1 f; C. heos - 1 m 4 f; M. teleius ?1f; S. orion - 2 m; C. osiris - 2 m 2 f; C. minimus - 1 m; P. amanda - 1 m; P. erotides - 6 m; A. damone - 1 m; C. semiargus - 1 m; A. allous - 1 m; E. eumedon - 1 s; P. cyane - 1 m 1 f; P. argus - 76 m 29 f; N. rivularis - 1 s; Fabriciana sp. - 1 m; Mellicta sp. - 4 m; C. deidamia - 1 s; L. achine - 2 s; B. parmenio – 2 m 1 f; A hyperanthus - 5 m 1 f; C. glycerion - 3 m; C. amaryllis - 2 m; E. ligea - 1 m; M. russiae - 1 m; Coenagrion hastulatum 3.07 4 ИЮЛЯ Где-то в восемь утра стал… то, что накрапывает небольшой…, цирростратусы и стратусы, но довольно тонкие, дождик вскоре кончился. В ловушках: в одной у воды несколько Bebmidion, в другой Pterostichus, всякие пауки, еще Carabus поймали рядом. Поднялись на гору, там оказалось много P. argus, даже больше, чем вчера, попадаются и самки. Дождь кончился, вообще говоря сухо. Попалась одна A. artaxerxes, пока спускался были N. rivularis. Над луговинами прямо внизу обращает на себя внимание летающая B. parmenio, они вылетели самые первые. Поймал еще пару L. amurensis. Едем назад, по сторонам дороги бордюр из цветущего котовника. Подъехали к Иткулю, подойти не удалось. В степи много всяких бобовых, в частности фактически уже отцветший с плодами копеечник Гмелина, видел M. russiae. Из Ширы поехали напрямик через поселок Сонский. Места очень странные: широкие долины, над ними треугольные горки, лесостепь, лес в основном лиственничный, причем достаточно молодой, а также береза, только береза и лиственница, никаких других деревьев. Луга ломятся от цветов, прежде всего обращает на себя внимание герань луговая, Galium verum, также заметно во всю цветущая сплошная синюха, огоньков при этом уже нет, колокольчик сборный, ну и все такое. В районе бывшего села Карыш, Шарков, Сонского стали попадаться довольно крутые и со скальными выходами южные склоны. Перед Сонским мы остановились один такой обследовать. Внизу на лугу летают C. semiargus и Aphantopus hyperantus, а также Coenonympha glycerion, дальше склон очень похож на те, что уже были, аспект совершенно конкретно создает цветущий копеечник белый со слегка розоватым оттенком, все остальные цветы примерно такие же как раньше, но их меньше, там эспарцет и так далее, эдельвейс почему-то conglobatum. Почти сразу же поймал P. subsolanus. Сначала прошел несколько эк… голубянок не было, потом мне попался Agrodiaetus damone, потом еще и еще, потом самка, в общем потом выяснилось, что это самая многочисленная голубянка в этих местах. Здесь есть пятна, где аспект создает тот самый копеечник. Кроме того попадались иногда P. subsolanus, а также было поймано три M. cyanecula и Leptidea… был пойман самец E. theano. В более высокой части склона, где были кусты полыни гмелина и аспект создавала в основном володушка паслось уйма P. argus, так что наловили их довольно много. У них здесь оттенок в фиолетовую сторону, а не в синюю, кайма шириной миллиметра два – три, но гораздо меньше трети крыла, то есть мне кажется все-таки некоторые клина заметно. Из сатирид: C. glycerion, C. amaryllis, отдельные B. parmenio и M. russiae, этих последних немного, ну A. hyperantus залетают. Из шашечниц: Melitaea didyma и Mellicta, но их мало, видел крапивницу, летают C. hyale, поймал трех самцов и видел трижды самца, один раз одновременно двух, C. heos. Дело в том, что довольно глухо пасмурно, все время ожидаем дождя, но бабочки летают довольно охотно, но и через какое-то время садятся, то есть фотографировать вполне можно. Поехали дальше, недоезжая Туманного в болотистых местах стали попадаться елки. Сначала поехали по той…, потом по той, на ней обнаружилась плотная стайка сидящих …?агонтух, Lopinge acgine. Проехали через нее на машине, я туда вернулся, там сидело всего несколько, остальные отлетели на ближайшие березовые ветки. И, кроме того, там был A. hyperantus и несколько шмелей активно рыли землю. Такое впечатление что там лежала… может быть кто-нибудь сдох. Периодически над дорогой видно … коромысло, довольно много цветет Crepis sibirica, в одном месте была жуткая заросль цветущей Ligularia, очень сожалею что не сфотографировал. Наташа нашла ?бледную поганку. Проехали через Сорск и Рябинский, Усть Бюр, стали подниматься по реке Уйбат, долина очень широкая, слева тянется самая настоящая тайга, огромные эти хвойные породы: ель, лиственница, под ними грушанка, костяника и ничего не видно. Справа степные склоны с аспектами Galium verum и Veronica incana. Попадалась очень битая M. cinxia, были также очень здоровые E. alcetas. Поднялись на ?Гоприкиевый гот много выше туда. В том месте поймал, но упустил большую пеструю пальцекрылку. Поднялись, проехали, выше по долине вдруг стали попадаться сосны и попадались довольно долго, хотя я ожидал скорее других пород. Потом поднимались по Уйбату, лес сомкнулся с обоих сторон, очень неприятно я бы сказал, сплошной, довольно мелкий: береза, ива, и в них попадаются лиственницы и довольно мелкие ростом ели, с какого-то момента - пихты и кедры. Проехали перевал через Абаканский хребет и остановились сразу за ним. Упало несколько капель дождя, это уже девять вечера мы остановились. Очень много летающих гетероцер, в частности две пальцеурылки причем разных. Старые вырубки, все заросло, видны ели и кедры, вроде бы есть пихты, много березы, ивы, осины кстати так не вижу, …табельный кустарник в основном курильский чай, вижу спирею. Цветет здесь Polemonium caeruleum, видел цветущую Lathyrus gmelinii, Cirsium heterophyllum, Crepis sibirica, курильский чай, володушка, причем обычная B. aureum, очень интересная мелкая герань, лютик, тысячелистник, клеверHeracleum subiricum. В сумерках здесь токовал самый обычный лесной дупель. Russia, Siberia, Khakass Republic, Bograd District, at settl. Sonskii, 54o10’ N 90o15’ E, alt. 800 m, stony steppen S-exposed slopes. 4/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov, N. Priydak C. hyale - 3 m 1 f; M. didyma - 1 m; E. theano - 1 s; M. arion cyanecula - 3 m; P. amanda - - 1 m; C. semiargus - 2 m 1 f; E. eumedon - 1 m; A. damone - 6 m; P. erotides - 2 m; P. idas subsolanus - 3 m ?2f; P. argus - 18 (21) m 6 f; 5 ИЮЛЯ Встали утром, сплошной туман, но дождя ночью не было, хотя все отсырело. С утра было довольно холодно, но потом быстро потеплело. Издалека доносятся подобные запуску стартера трактора видимо трель желны и слышал свист семьи снегирей. Поет лесной конек, вечером была глухая кукушка, еще видел питающегося слетка типа ворона. Летает коршун. Был лесной конек, мухоловка пела. Комаров практически нет, кстати их не было и в Сонском, и мошки здесь нет, влажное таежное место, никто не кусается. Pleurospermum uralense, Thalictrum minus, Viciaтипа cracca, ?Galium multifidum. Отцветший пион (сразу за лагерем в кустах росло три растения), Aquilegia sibirica цветет, хотя и не очень обильно, иван чай, зацветает Aconitum septerntrionale, Adenophora liliifolia, цветет Lilium martagon, цветет Veronica longifolia, цветет Vicia multicaulis, зацветает Saussuraea controversa, нет вот она набрала цвет, Ptarmica impatiens, Campanula glomerata, Senecio sarracenicus, Solidago virgaureae. В основном конечно ель и пихта. Вижу боярышницу на Cirsium. Вчера весь день был в таком неуверенном чувстве, все время в лабиринте пытался сориентироваться где же это нахожусь, в какой стране. В общем, от Алтая отличается очень широкими долинами, именно такими как в районе Белово, может быть Усть Кана, похоже на гибрид Алтая и Забайкалья. Походил по тайге. Пролетели три кедровки, вторая, третья расселись по сухим веткам и начали кричать, потом они сидели молча, а одна что-то долго бормотала себе под нос. Еще слышалось звяканье типа вороновского. Только вышло солнце вылетели кучи бабочек, причем при первом выходе первой вылетела L. achine,. Очень много Erebia ligea,. L. achine, N. rivularis, C. hero. С дороги видно остатки, видимо, вырубок, на них C. euprosyne, поймал C. deidamia, а также вылетели Erebia theano и E. kefersteinii. что удивительно. Прошел немножко вдоль дороги и углубился. Сначала шел по вырубке довольно таки много чего оставлено, много кустов, заболоченные кочки и жимолости довольно много, по растениям могу добавить чемерицу Лобеля цветущую, на валежинах везде Linnaea borealis, в одном месте попался Lycopodium annotinum. Бабочки: больше всего E. ligea, а также довольно много E. jenisseiensis, E. theano попадается редко, а вот E. kefersteinii довольно часто, L. achine часто пролетают, встречаются C. deidamia, на самом деле встречаются чаще в основном близ опушки с настоящей невырубленной тайгой, в тайге встречается только E. jenisseiensis. На опушке поймал пару эребий которые казались более рыжими и такое впечатление что это на самом деле E. medusa. Встретил двух или трех C. silvicola. Нет V. optilete, C. palaeno, зорьки, никаких Oeneis. Едем в лес с перевала, на удивление на южных склонах стали попадаться очень много сосны, кроме того в перемешку с лиственницами и елью, кедры редки. Остепненные склончики с вероникой с подмаренником и даже ковыль стал попадаться с разреженными сосняками и лиственницей. Очень много володушки, в более плоских луговых местах она создает аспект, и много мелкой спиреи типа S. media. По дороге встречаются скопления E. ligea и даже боярышниц. Впереди минуем снежники. Вижу аспект по прежнему желтый, но в нем принимает участие еще и Crepis sibirica, доминирующим деревом все-таки здесь является ель, особенно в долинах. Ближе к Ассугу пошли в основном не совсем ельники. с большой примесью лиственницы, склоны стали только со спиреей с аспектом борщевика. Поехали назад, дорогу перебежала ящерица, одну ящерицу видели там сверху на перевале. На пол пути к Ассугу встретили известняковую скалу на дороге, в которой был довольно большой грот над обширной известковой осыпью, там вовсю цвел Sedum hybridum, летали довольно много самцов аполлона и попался один S. orion, но я угробил свой зенит. А внизу летали C. semiargus. Остановились километрах в пяти выше устья Ассуга ввиду склона, закустаренного спиреей, где довольно много Carex macroura, цветет борщевик, растет Anthriscus отцветший, довольно много Alfredia cernua, есть володушка, Galium verum. В одном распадке было много созревшей земляники. Здесь цветет в основном тысячелистник, тмин, лютик, ежа уже отцветшая. Летают боярышницы, собственно они только бросаются в глаза, Erebia theano, есть E. kefersteinii, поймал Mellicta, летает C. glyceroin. Что характерно, других эребий не видел, есть C. semiargus. В основании склона попалась не кто-нибудь, а довольно целая самка P. phoebe. Тут же попалась T. lineola и C. flocciferus. Нимфалид фактически нет вообще. Я поймал живородящую ящерицу. В пределах пяти метров от дороги небольшой склончик метров двадцать в длину, по нему летало много P. argus, там наловили наверное штук двадцать, больше их нигде не было. Наташа поймала самца P. subsolanus с на удивление довольно узкой каймой и двух E. argiades, что хорошо. У дороги веселее, летают репницы, несколько штук поймал, одну брюквенницу, Наташа поймала P. daplidice. Над машиной чернушка летела, по моему S. aglaja, а также мимо пролетела зорька какая-то, C. semiargus Была одна желтого цвета хлороперла, другую еще в начале выкосили. Попадаются усачи, двух видов златки, комаров и мошек так и не появилось в тайге, во всей долине этого самого, а, в долине Теренсуга не было комаров и мошек. Везде сплошная ель, типичная темнохвойная тайга. На обратном пути на дороге сидел рябчик. Возвращаемся. На противоположном склоне заметил известковые выходы как раз недалеко от пещерного массива. Похоже здесь P. argus развивается по обочинам дороги, не находя ничего. Остановились на склончиках с ковылем. В массе отцветший Aster alpinus альпинус, цветет гвоздика-травянка, ?незабудочник, Gypsophila altissima, Bupleurum multinerve, большие пространства спиреи, в общем того чего надо нет, вообще бабочек мало, видел B. ino, попался C. semiargus, на ?крыльях поймал Polyommatus erotides, попалась G. cyane, причем уже довольно таки побитая. Цветет какой-то лук, какая-то темно-синяя Adenophora, зопник, Achyrophorus maculatus, отцвел Pulsatilla patens. Аспектирует все таки Bupleurum multinerve, а Bupleurum aureum торчит в более нижней части склона из спиреи. На покосах доминировала ежа, встречались пятна цветущей Filipendula vulgare. Переехали через перевал обратно, здесь хвойных на самом деле гораздо меньше и видел рябину, почему-то по ту сторону ее нет. Остановились в долине Уйбата напротив очень степных склонов. Galium verum, Veronica incana, очень много Caragana pygmaea, встречаются пятна Spiraea hypericifolia, много тырсы и местами серебрится ковыль перистый довольно таки много, отдельные лиственницы. Обстановка оказалась даже слишком степной, довольно часты Melanargia russiae, летает также Boeberia, свежая M. didyma, поймал очень битую M. cinxia, встречаются C. amaryssli, C. glycerion, видел H. autonoe, из голубянок C. semiargus, P. erotides и несколько M. cyanecula, встречаются P. argus, но очень местами, чаще всего на таких зеленых пятнах спиреи, потом около гребня с березняком и зарослями шиповника кустарника и в ложбинах их не было. Потом оказалось, что около ручья около дороги на грязной земле сидит очень много C. semiargus и P. argus наполовину. Олег поймал какую-то непонятную аберрацию, попадались здоровенные Plebejus без металлического оттенка на точках и с едва намеченным синим блеском у края крыльев, возможно это pylaon [в сборах подобного нет]. Слышно стрекотание видимо Gampsocleis. Едем, по краям дороги сначала тоже была Nepeta сфотографировал капище. Летают каменки, одну, к сожалению, сбили, потом вдруг спугнули с дороги пару журавлей, которая полетела в направлении того массива, где должен расти Pulsatilla reverdattoi. Прямо на дороге сидело три или четыре чибиса, при этом практически не испугались, сразу же за тем с дороги спугнули луня. Подъехали к такому зеленому озеру. Сразу за Капчалами попался большой чиёвник и дальше он в степи продолжался. Встали сразу к востоку от Таштыпа, вечером спугнули сову с березы и закричали совята из ивовых зарослей и березовых возле ручья. Russia, Siberia, Khakass Republic, Ust’-Abakan District, 7 km NWW of. v. Ust’-Byur, left board of Uibat River valley, 53o50’30’’ N 90o10’ E, alt. 800 m, steppen southern slopes. 5/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov, N. Priydak. N. xanthomelas - 1 s; M. didyma - 1 m; B. ino - 1 m; E. ligea - 1 m; C. glycerion - 2 m; M. arion cyanecula - 2 m; Sc. orion - 1 m 1 f; C. semiargus - 5 m; P. amanda - 3 m; P. erotides - 5 m; A. allous - 5 m; P. cyane - 2 m 1 f; P. idas subsolanus - 7 m 1 f; P. argus - 16 (18) m 2 f; Russia, Siberia, Khakass Republic, Ust’-Abakan District, 28 km WWS of v. Ust’-Byur, the very source of Terensug River, 53o46’ N 89o50’ E, alt. 900-1000 m, Pinus sibirica/Abies sibirica/Picea obovata taiga. 5/VII 2000. O. Kosterin C. silvicolus - 3 s; L. morsei - 1 s; L. amurensis - 1 s; L. morsei - 1 s; L. sinapis - 1 m 1 f; P. rapae - 5 f; P. napi - 1 m; A. crataegi - 1 m; P. edusa - 1 m; C. hyale - 1 m; M. teleius - 1 s; E. argiades - 2 m; C. semiargus - 10 m; P. argus - 1 m; N. rivularis - 7 s; M. aglaja - 1 m; Mellicta sp. - 1 m; C. selene - 1 m; C. euphrosyne - 1 m; C. deidamia - 5 s; L. achine - 6 m; E. ligea - 10 (14) m; E. jenisseiensis - 9 m 3 f; E. kefersteinin- 10 m 2 f; E. theano - 5 m; C. hero - 8 s; Russia, Siberia, Khakass Republic, Ust’-Abakan District, 60 km WWS v. of Ust’-Byur, Terensug River valley 5 km upstream of Assug River mouth, 53o38’ N 89o33’ E, alt. 700-800 m, meadowy and stony southern slopes within spruce taiga. 5/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov, N. Priydak. C. flocciferus - 1 s; T. lineola - 1 s; P. apollo - 1 m (released); P. phoebus - 1 f; A. cardamines - 1 m; Sc. orion - 1 f; P. erotides - 1 m; P. amanda - 1 m; P. argus - 26 m 3 f; Mellicta sp. - 1 m 1 f; B. ino - 1 m; E. theano - 1 m 1 f; E. kefersteini - 2 m; 6 ИЮЛЯ Ночью пел кто-то типа камышовки или красношейки, скорее камышовки. Комаров в районе стоянки не было. Утром походил, у подножья склона вдоль кустов, сидят голубянки в большом количестве, это P. subsolanus, они огромного размера, у них сверху крылья синие, как в Копьево, но область даже меньше, вообще едва до половины. Увидел сидящего A. ripartii и слегка сфотографировал, но не так как хотелось бы, сначала он сидел очень хорошо, а потом стал перебирать крыльями и перелетать. Решили половить, все меньше и меньше, голубянки оттуда разлетались, один раз пройдешь фотографировать спугнешь штук десять, а обратно идешь – две. А на склонах их гораздо меньше, в основном P. subsolanus, но несколько штук прямо сидящих непременно вблизи Lathyrus pratensis, которой мало, и поймал явно P. argus, они здесь в два раза меньше. Кроме того попадаются C. oedippus, Aphantopus hyperantus, Mellicta. Поднялся на горку, тут роскошная разнотравная степь, аспект Galium verum и цветет Hemerocallis, на склоне местами есть копеечник причем Гмелина, причем он здесь розовый, цветет Seseli libanotis, Filipendula vulgaris, поднимается Ligularia glauca. Летают очень мало кто: Melanargia, P. subsolanus, внизу еще видел A. artaxerxes, кого-то сфотографировал с едва намеченным голубым налетом, почему-то думал что вдруг это P. pylaon. Еще тут зопник, эспарцет, Bupleurum multinerve, кострец, ?лаемпат сидел не на Lathyrus pratensis, а на люцерне был P. argus. Тут еще крзлобородник, Campanula glomerata, Vicia unijuga, попался Thesium, в общем. типично луговая степь. На лужайке внизу встречаются P. allous, много P. argus и, похоже, был P. argyrognomon. Вдоль дороги цвел Astragalus ?tenuis. Да, попадалась еще T. lineola, естественно C. semiargus .Цианы не было, кстати, не было и гониолимона, не было по моему и P. erotides, разве что самки. Здесь аргусы очень маленькие, а субсолянусы здоровенные, то что было на Июсе и на Теренсуге и на Уйбате были P. argus, и у тех все-таки оттенок был слегка фиолетовый, здесь же он синий. За Таштыпом по дороге на Абазу пошли сосны, до этого в основном растительность была березовая. Проехали, при подъеме на перевал стали попадаться елки, когда поехали вниз были елки и сосна, а ближе к Абазе пошли очень красивые кедры. Еще в начале спуска с перевала был ткусочек, где были небольшие деревья и подрост серебристого тополя почему-то. Въехали в Абазу, проехали напротив станции Сартапанта, ручей ниже реки Джабаш, остепненные склоны, внизу коровы, все истоптано, на склонах тоже прослеживаются тропки, очень много полыни Гмелина, Galium verum, володушка, но бобовых не видно, на склонах созрела клубника. Летают Fabriciana, A. paphia довольно часто встречается внизу, из бабочек на склонах довольно мало всего, встречаются P. erotides, около скалы поймал E. ligea, боярышницы само собой, поймал двух брюквенниц. Внизу около кустов летает L. achine, а много луж истоптано коровами, на них держится умеренное количество боярышниц, а также голубянки: P. semiargus, P. erotides и поймали десяток P. subsolanus. Там, где истоптано коровами, летают некоторые P. argus, Fabriciana, старый Heteropterus и появились H. lycaon весьма много C. oedippus на склонах, ...видел двух C. hyale, но не поймал. Олег здесь умудрился поймать почему-то двух V. optilete, есть также изредка P. amandus. На склонах бабочек очень мало, возможно из-за того, что бобовые съедены в основном коровами. Потом переехали на реку Джабат, проехали немножко вдоль ее правого берега и там в одном месте на грязи возле воды сидела очень плотная компания C. oedippus и P. subsolanus с некоторой примесью также и C. semiargus и в меньшей степени P. erotides. Я ее сфотографировал, накрыл и оказалось. что там большая выборка субсолянусов, которую я заморил прямо так, потом замаривал в банке. Через некоторое время она собралась снова. Да, еще на той речушке попадались самцы M. latonigena и почему-то две свежие M. phoebe, хотя до сих пор они были всегда полетанные. Кроме того в грязи сидело довольно много H. lycaon, такое впечатление, что они и C. oedippus сегодня вывелись. Не стали задерживаться, поехали в сторону Саянского перевала. Поднялись на перевал в долину реки Карасибо, надо сказать, что лес и на подъёме, и на спуске в основном сосново-березовый. Я не встречал в Хакасии пока что ленточника тополевого, махаона видел только возле Копьёво. На Саяне снега нигде не видно. В долине Карасибо фактически одни сосны, лиственницы крайне редки, у воды попадаются ели, березы есть, кедров вообще не видно. Мост через Ону, горы покрыты сосновым лесом с примеьсю ёлок, пойма почти не выражена, Она на максимуме, довольно мутная. Растительность вокруг при этом прескучнейшая: ежа, тмин, Vicia cracca, Lathyrus pratensis, Campanula glomerata, чуть чуть Phlomis, чуть чуть Geranium pratense, чуть чуть Polygala sibirica, много Stellaria graminea, вот кстати, Halenia corniculata с плодам, цветет борщевик, Filipendula ulmaria, Cirsium heterophyllum, Vicia sepium, вот Achillea milifolia цветет. Из бабочек боярышницы, попадаются немножко глазок цветочный, у дороги убитая совершенно самка P. icarus, Coenonympha hero, E. eumedon без полосы и были две Maculinea типа teleius, видел самку Ochlodes. Олег видел темную белку. Сразу за мостом, остров перед первым мостом. Если ехать оттуда, то сразу после перехода ЛЭП на левый берег постоянно скальные выходы, похоже известковые, очень много сосны, так же ель, внизу береза, вдоль реки ива. Проехали много выше моста, попадаются кедры, а вдоль дороги растет ольха небольшими деревцами строго, даже не знал что это такое, думал - неужели душекия так выглядит, и кусты багульника, в смысле рододендрона даурского. Пресловутую скалу с открытого поворота дороги. В ту сторону 248, 168. По Большому Ону пошла совсем сплошная еловая тайга, елки очень острые. Плоские скалы – 137. стали попадаться курумы, такие нормальные с лишайником. В начале полъема на перевал пошло много худых кедров, а на замшелых очень курумах под ними растет бадан. Кедры на камнях сразу за мостиком. Приехали на Саянский перевал уже на закате, интенсивно летают всякие насекомые, больше всего черные пяденицы, пальцекрылок не видел, долгоножки, комары единичные. Очень тепло, практически нет ветра. Облака... Altocumulus vesperalis и на юго западе большое грозовое, белая наковальня оттуда, несколько раз было видно молнию, но в темноте все рассасалось. Каждый из нас на небольшом гребешке уходящего перевала увиделся с птичкой, которая прикидывалвсь мёртвой, затрудняюсь сказать, может быть какое-то куриное, а может и кулик. В районе снежника довольно красиво пела какая-то певчая птица, пролетали вороны. В сумерках под снежниками было довольно много комаров, а в других местах их почти нет, мошки нет вообще. Надо сказать, что ночью довольно сильно похолодало, но вообще спать было тепло. Russia, Siberia, Khakass Republic, Tashtyp District, right board of Tashtyp River valley at v. Tashtyp, 52o47’ N 89o53’ E, alt. 450-500 m, meadow steppe-clad hills. 6/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov. T. lineola - 1 s; S. cribrellum - 1 s; L. amurensis - 1 s; C. glycerion - 1 m; C. oedippus - 4 m 1 f; P. amanda - 2 m; A. ripartii - 1 m photo A. allous - 1 f; E. eumedon - 1 f; E. argiades - 3 f; P. argus - 35 m 14 f; P. idas subsolanus - 25 m 10 f Russia, Siberia, Khakass Republic, Tashtyp District, the Dzhabash River valley, 8 km E of settl. Abaza, 52o39’ N 90o13’ E, alt. 450-500 m, stone steppen slopes, meadows, birch woods. 6/VII 2000. O. Kosterin, O. Andreenkov, N. Priidak. L. morsei - 1 s; P. napi - 1 m 1 f; E. argiades - 3 m; C. minimus - 2 s; A. allous - 2 m; E. eumedon - 1 m 2 f; C. semiargus - 3 m 1 f; P. amanda – 1 m; P. erotides - 15 m; P. icarus – 1 m; V. optilete - 3 m; P. argus - 2 m; L. idas subsolanus - 74 m A. paphia - 2 m; M. aglaja - 1 m; C. selene - 1 m; Mellicta sp. - 1 m; M. (didyma) latonigena – 1 m 1 f M. phoebe - 2 s; L. achine - 1 s; E. ligea - 2 m; E. aethiops - 1 m; H. lycaon - 5 m; C. oedippus - 13 s; В сборах от 6/VII c пометкой "Абакан" значатся A. crenata - 1 f; A. juncea - 1 f; A. grandis - крылья 1 f. Russia, Siberia, Khakass Republic, Tashtyp District, the Ona River left bank at the bridge 4 km S of v. Kubaika, 52o18’ N 89o50’ E, alt. 700 m, riparian meadow at taiga edge. 6/VII 2000. O. Kosterin. E. eumedon - 1 m; M. teleius - 1 m 1 f C. hero - 1 s; 7 ИЮЛЯ Начинаю запись с перевала. Гребень довольно пологий, лежат и местами торчат исключительно плоские сланцы, просто как лист бумаги, из него здесь всё сделано, поэтому в принципе гребни пологие и покрыты очень мягкой мохово лишайниковой тундрой. Крутые склоны по моему южные почему-то, со стороны Тувы. Белеют небольшие снежники, более выгрызенные, по моему все-таки какая-то другая экспозиция, восточная наверное, но под ними ручьёв нет. Около снежника весна, цветут Aquilegia, Gentiana grandiflora, Trollius, Doronicum altaicum и на самом деле бадан. А вообще-таки тут полный набор растений: Viola altaica, Callianthemum sajanese (эти две ближе к снежникам), Patrinia rupestris, Saxifraga melaleuca, Papaver pseudicanescens, только он – белый с желтой серединкой Campanula какая-то с крупным цветком, Veronica, Senecio turczaninovii и S. resedifolius, Tripleurospermum, Saussuraea subacaulis, в основном похоже еще не зацветшая, Trollius тоже у снежников, серединка у них желтая (гегемоны нет), Saxifraga aestivalis. S. melaleuca мало и совсем мало в одном месте видел S. hieracifolia. ...нашла какую-то с выводковыми почками, какая-то лапчатка цветет, дриада местами пятнами, довольно хорошо цветёт, Dracocephalum grandiflorum тоже туда к снежникам. Papaver pseudocanescens в основном возле дороги у подножия вышки, Schultia crinita, похоже я видел еще зацветшую Sajania monstrosa, ерник только местами, ивы стелющейся очень мало, редко, вверху около гребней попадалось две ?клярифолии, много цветущего горца змеиного, в частности и в тундре в той же обстановке тоже - почти весь алтайский набор. Попадается очень мелкий золотой корень, а выше по осыпям исключительно мелкая Rhodiola coccinea и местами очень мелкий Hedysarum austrosibiricum - непонятно почему они такие мелкие, мытники: P. verticillatum, P. amoena, а выше по гребню под горой видел ?редевит отцветший. Lagotis integrifolia в тундре, Minuartia verna много и очень очень крупной, очень высоко попадалась, но очень мало? Oxytropis ?нереина. (S. oppositifolia нет, Senecio pricei нет). Rhododendron aureum цвел в одном единственном месте на маленьком приступочке маленькой вершинке возле перевала. На горе влево от перевала, куда ходили Владимир Ильич с Олегом, встречался в двух трех местах довольно много, там слева на горе по тувинскую сторону. Этот рододендрон – единственное здесь из того что я не видел на Алтае. В одном еще месте был какой-то маленький астрагальчик, и я что-то не обратил внимания, а больше его не было. В тундре было найдено две ярко красных сыроежки. А также близ лагеря среди мохово лишайниковой тундры с небольшим количеством ерника было нечто вроде фрагмента кольца маразмиуса. Встал в момент выхода солнца из-за гор, дали рериховские, тумана нет абсолютно и в пейзаже чего-то не хватает, потом спал до девяти, вышел. Ходил до четырёх часов, залез на вершину, На вершине была записка, где говорилось, что гора назыется Суг Даба, что странно, потому что вообще Даба – это перевал, и причем по-монгольски. А хребет то ли Пазырык-тайга, толи Пазырыкхем-тайга, хотя на карте называется Сайлыгхем-тайга. Коршун над нами пролетал. Первая бабочка которая бросилась в глаза была E. pandrose, растопырившая крылья на камне. По прежнему стадами летают ужасно много черных пядениц, взмахом сачка можно поймать с десяток. Еще поймал крупную листовертку. весьма много Pyrgus sibiricus, часто видны летающие парочки друг возле друга, с открытыми крыльями заснял. Parnassius eversmanni оказался одной из самых массовых бабочек, многие весьма сильно побитые и летают на цветочных юго-восточных склонах над снежниками, в тундре не особенно встречается. Поймал двух самцов S. stubbendorffii: возле перевала одного, а уже на гребне среди осыпей, где было очень мало растительности другого. В верхней части маршрута на водораздельном плато ближе к вершине, стали попадаться самцы P. phoebus, поймал штуки три, видел конечно больше. Боярышницы продолжают оставаться самой доминирующей бабочкой и это даже уже не смущает. Несколько раз видел и не поймал какую-то белянку по всему видно Synchloe. Уже где-то наверно на 2300 м неожиданно попалась битая P. edusa, а еще выше на, но не далеко попался один самец P. bryoniae, желтушек нет никаких, Euchloe тоже. Нимфалиды. Самой многочисленной сверху бабочкой является N. xanthomelas, яркие, свежие. Летают в основном на локальном максимуме, так же много где, крапивниц видел всего двух, поймал одну, естественно точно так же боярышницы везде равномерно довольно много. Все остальные попадались как-то по одной. Попалось несколько P. eunomia, одна C. frigga, одна E. iduna и одна B. napaea, хотя B. napaea еще одну видел гревшуюся на солнце утром. Голубянок нет никаких. Самое интересное, конечно, здесь сатириды - абсолютно доминирует E. pandrose, сохранность экземпляров самая разная. На таких вот локальных максимумах на тундровой поверхности сверху попадаются Erebia callias, очень свежии самцы и я бы сказал, что по сравнению с Алтаем ужасно мелкие. E. kefersteini поймал всего одну в районе весеннего цветения вокруг снежника, но туда особенно не ходил, там ходил не очень много. Там, где стали попадаться фрагменты голых камней, а это в основном эти плоские камни лежащие плоско такими кучками, как бы книгами. cтала встречаться E. rossi. Первая попалась около снежника, тут такие скалки, на бадане, где кормилась, а дальше они стали попадаться там в основном битые, но ближе к вершинке в общем-то уже достаточно целые, начинают садиться довольно охотно. А вот E. pandrose садятся охотно, но довольно осторожные и очень чётко реагируют на щелчок в коленях. Недалеко от лагеря поймал O. ammon и O. norna, а потом еще немножко погодя на гребешке двух O. norna, которые вились друг возле друга. По дороге к осыпным подъемам, где проективное покрытие растительности стало процентов 50, со стороны этих плоских крам? стали наконец попадаться Oeneis aktashi и попадались они до самой вершины довольно активно, летают быстро, далеко, но в принципе достаточно доверчивые, садятся исключительно на камни. Если в этот момент солнце зашло, то они ложатся плоско и отползают к краю камня и куда-то туда вот ложаться фактически под ним, на солнце садятся довольно-таки вертикально, если солнце заходит когда он сидит, то ложится горизотально. Поднимаясь на вершинку, видел их спаривание. Дальше был такой тундровый плоский гребешок где я видел еще парочку O. ammon и возможно одну O. norna, но надеясь сфотографировать не поймал. Наконец еще на одном гребешке достаточно цветущем, там равномерно тундра, камни и цветы, поймал двух крупных бабочек чёрных и одна из них оказалась [самкой] E. magdalena erynnin, больше я их не видел совершенно и это очень плохо. Возвращаться туда не стал, причем она хорошо сидела, ее можно было снять, но я был уверен, что это E. rossi. Везде постоянно сопровождают чёрные пяденицы, встречаются долгоножки. Поймал еще какую-то серенькую пяденицу, но так больше ничего особенного не было. Cобралось довольно много кучевых облаков, вообще погода замечательная. Возвращался не по гребешкам, траверсировал по южному склону, они все очень осыпные, местами там довольно много O. aktashi, попадаются E. rossii и поймал еще одну битую неразвернувшуюся E. magdalena erynnin [самец]. Еще видел изумительно красивую контрастную чёрно-серую с белым совку которая под камни. Владимир Ильич с Олегом видели как Parnassius stubbendorffii сел на камни и исчез под ними, они стали разбирать это место, разобрали сантиметров на двадцать и увидели, что его туда утащил паук. Около четырех пришел в лагерь, вдруг обнаружилась ползущая по траве медведица, самка очень красивая, G. quenseli. [В сборах значится еще по одной M. arcesia и E. iduna.] Привал, бассейн Оны и одновременно стык двух хребтов: один который главный Саяны и второй который идёт вбок. Тундровый, широкий, плоский, снимать какую либо из долин довольно плохо? потому что он очень пологий. Здесь среди дежурной E. pandrose попалась одна, я ее снял, хорошая E. rossii и несколько P. eversmanni. На каком-то цветке видел одного щелкуна. Едем дальше, нашли сбитую автомобилем огромную веснянку. Обратно остановился тоже на Большом Оне, там, где были пластинчатые скалы. Прошел немного туда через какие-то завалы, там растет Ledum palustre, на колодах Linnaea borealis. Едем с перевала. Остановился на кедрача и на курумах. Видел там C. palaemon, V. optilete, каких-то Clossiana. Russia, Siberia, border of Khakass and Tyva Republics, the West Sayans, Sayanskii Pass through the Sailyg-Khem-Taiga mt. range, 51o42’ N 89o52’ E, alt. 2200-2400 m, mountain tundras and stony screes 7/VII 2000. O. Kosterin. P. sibiricus - 10 s; P. phoebus -1 m 1 f; P. eversmanni - 9 m 2 f; P. stubbendorffii - 2 m; P. napi - 1 m; A.crataegi - 2 s; N. xanthomelas - 3 s; A. urticae - 1 s; M. arcesia - 1 m; E. iduna - 1 m; B. napaea altaica - 1 m; P. eunomia - 1 m; C. frigga - 1 f; E. pandrose - 17 m 7 f; E. callias - 7 m; E. kefersteini - 1 m; E. rossi – 5 s; E. magdalena – 1 m 1 f Oe. norna altaica - 2 m 1 f; Oe. ammon - 1 m.; Oeneis aktashi - 4 m 4 f. Далее в кавычках - текст об этой поездке О.В. Андреенкова: " Эта страница несколько отличается от остальных страниц сайта, так как все события я описывал не по горячим следам, а по прошествии пяти лет, и это повлияло на стиль изложения, внеся, на мой взгляд, некоторую сумбурность в повествование. Для оживления текста, а так же придания повествованию наглядности, я использовал фотографии одной из участников поездки в Хакассию - Татьяны Колесниковой, так же использованы выдержки из аудиодневников другого участника путешествия - Олега Костерина. За что им обоим большое спасибо. В то время я, к сожалению, уделял столь мало внимания фотографии, что даже не взял с собой в дорогу фотоаппарат, и своих фото из Хакассии у меня нет. Итак... В не далеком, но быстро удаляющемся 2000 году, еще ничего не зная об Алтае, мы решили прокатится по другому, не менее интересному краю, который расположен от нас не так далеко, чтобы его существование можно было игнорировать автотуристам Новосибирска. Короче, мы отправились в Хакассию. Проехав за 10 дней 3000 км мы смогли сказать, что неплохо знаем эти места и надолго сохраним о них самые приятные воспоминания. В Хакассию мы хотели попасть самым кратким путем, хотя и не знали о том, есть ли какая-либо возможность попасть туда не через Красноярск. За год до того мы ездили до Байкала и путь до Красноярска нам был хорошо известен, и было известно, что он займет у нас не более одного дня, но все же не хотелось накручивать лишние километры. Дорога на восток (М53) начинается для новосибирца в северо-восточной части города и ведет его мимо Болотного и Юрги на Кемерово, Мариинск, Красноярск. Сделав пару остановок в пути на то, чтобы перекусить и размяться - первую - свернув на Кемерово после Юрги, и вторую - далеко после Кемерово на речке Золотой Китат (кстати, места здесь очень живописные, еловые леса, отроги Кузнецкого Алатау), мы доехали до свертка на Тисуль. Спросив на АЗС у местных шоферов, не выведет ли нас эта дорожка в Хакассию, и получив утвердительный ответ, мы, оставив восточное направление, двинулись на юг. Дорога не баловала нас сильно интересными видами, разве после Тисуля, в районе Мочегов (по карте это - большое болото, а по факту - низменность) появились заросли цветущего лилейника. Не баловала дорога нас и своей мягкостью и ровностью - иначе говоря, была обычным советским большаком. За Томбаром появился небольшой хребтик и начали попадаться отдельные лиственницы. В одном месте, по- моему как раз-таки в деревне Тамбар при переезде через не заслуживающий большого доверия мост с нас взяли мзду в размере пяти рублей. Хотя наша техника и позволяла просто объехать незатейливое гидроинженерное сооружение по воде, вступать с местными в споры мы не стали. То ли такие то были времена, то ли население тех мест наделено какой-то особой коммерческой жилкой, но и при устройстве в тот день на ночлег на озере Белое, с нас тоже пытались выбить мзду. Будучи свободными автопутешественниками, мы предпочли послать местных коммерсантов, и уехали ночевать в лес, сразу за поворотом на Ужур от деревни Парная. О чем не жалеем и по сию пору, ибо рыбаков среди нас нет, а комаров вблизи озера кормить - удовольствие сомнительное. Утро же на другой день выдалось столь теплое, что до обеда мы пробродили по окрестным холмам, осматривая с них и лежащее в отдалении озеро, и оставленные позади вчерашним вечером промышленные городки Назарово (запомнившийся довольно крупным водохранилищем с дамбой, по которой шла наша дорога) и Шарыпово, с большими панельными девятиэтажками и церковью, в закатных лучах солнца так же показавшейся нам сделанной из бетонных панелей, что, как выяснилось на обратном пути, было все же обусловлено игрой света. С одного из холмов, поросших на вершине лиственницами и березами, я в бинокль увидел какой-то блеск на распаханном поле метрах в восьмистах. Для удовлетворения своего любопытства, решил дойти и посмотреть. Прогулка в четверть часа по пояс в луговых травах была не напрасной - среди паханного поля стояла обычная пластиковая бутылка, на которую была одета крупная лошадиная подкова, дополнительно выделяющаяся счастливым числом дырок для гвоздей. Посчитав это добрым предзнаменованием, мы с тех пор не расстаемся с ней в своих путешествиях, и она всегда лежит в ящике с инструментами. В итоге за второй день путешествия мы продвинулись не сильно далеко и ночевали второй раз на самых границах Хакасской земли - на холмах вблизи большой деревни Копьево. Всхолмленная местность с колками и отдельными лиственницами и выходами породы очень живописна - по крайней мере, в нашей области такие места редки. Вот выдержка из аудиодневника одного из участников поездки - Олега Костерина. "Переехали на дорогу на Новомарьясово оттуда взяли вправо (ВЛЕВО, Олег, влево!) и заехали на локальный хребет, более или менее пологое место, березняки с отдельными лиственницами, обширные луга часто очень в значительной степени злаковые, тоже встречается аспект зопника. К одному хребтику шли совершеннейшие поля эспарцета и в одних местах аспект его, а в других - белого копеечника. Бабочек не много, там где эспарцет попался один терсит, вообще в таких толпах эспарцета по нескольку терситов. В общем-то уже пол восьмого, типа вечер, летают аманды, поймал одну макулинею, поймал одного самца авроры, штук несколько субсолянусов, несколько ино и мелликт, больше ничего нет. Уже близко к сумеркам поймал какую-то похоже стеноптилию. Вечером кричал коростель, перепелка, очень далеко глухая кукушка." (Для справки: Перечисленные незнакомые слова - список ботанических и энтомологических названий встретившихся в месте ночевки видов.) Река Чулым (на одном из ее истоков, белом Июсе, мы побывали позже) сильно украшает местный пейзаж. Дальше же на юг местность Хакассии быстро остепняется, зелени становится меньше, но холмы встречаются почти повсеместно, на вершинах многих из них есть выходы горных пород, а некоторые представляют собой так называемые куэсты - выходы плотной породы с наклонно расположеными слоями, чередующимися с более мягкой и более разрушенной породой. Все это выглядит очень живописно, и главные отличия от Алтая в Хакассии состоят в том, что основная часть края - это именно такие всхолмленные степи с небольшими абсолютными высотами и разбросанными в низинах мелкими, теплыми, округлой формы и часто солеными озерами, размеры которых бывают иногда значительны. Пожалуй, наиболее похожа на Хакассию часть Алтая между Бийском и Белокурихой, там, где протекает река Песчаная. Но по окраинам края можно найти совсем другие места. За десять дней мы посетили следующие из них - долину реки Белый Июс (пожалуй, на Алтае наиболее похожие ландшафты - в долине Черного Ануя), откуда направились на Сонский, Туманный и Сорск (здесь очень лесистые, слегка всхолмленные, местами болотистые места). Оттуда мы предприняли попытку пройти на запад - к истокам реки Томь и, следовательно, к Кузбасскому Алатау. Эти места - глухая горная тайга, местами оставляют довольно гнетущее впечатление, но там есть и более просторные участки, напоминающие долину Белого Июса. Затем мы направились в сторону Абакана - столицы Хакассии, но, не доезжая до него отправились в сторону перевала Западный Саян, которого и достигли вечером 6 июля 2000 года и ночевали там, там же провели и следующие полдня. Обратно вернулись через Абакан одним трехдневным (2 дня чистого времени) перегоном. Теперь, после общего описания маршрута, я опишу его этапы подробнее. После проведения дня в районе Копьево мы отправились дальше, и на обед остановились в районе озера Шира. Нам там не очень понравилось - поселочек на озере, много туристов, есть второе озеро в отдалении - поехали туда, там оказался заказник - с отдыхом на озере вышел облом - вообще места с пологими низкими холмами, степью и широкими солеными озерами - общая картина какая-то нерадостная. Пообедав, сбежали оттуда, вернувшись немного назад до развилки и направились к долине Белого Июса. Вот об этом мы не пожалели - по дороге к Июсу места оказались живописнее - дорога идет через парковые лиственничники (это такие очень разреженные леса из одной только лиственницы, без каких-либо кустарников, но с богатым цветущим разнотравьем). Деревья очень красивые - крупные, корявые, в виде подсвечников. (Вот еще отрывок из аудиодневника, охватывающий весь третий день похода: Подъехали к Чулыму возле Копьево первого, там все вокруг заросло ирисом и Наташа даже видела один цветок. Стрекоз нет, но я поймал одну аутаное летавшую возле самой воды. Дальше поехали, и возле Ширы свернули по дороге на Коммунар, и вскоре попали в совершенно очаровательный парковый лиственичник, где и простояли несколько часов. Дальше на юг от дороги он сгущался и превращался в нормальную лиственничную как бы тайгу на ровном месте. А, ну вот я здесь на верху, в лиственничнике где аспектирует виция униюга, лятирус пратензис и цветет на самом деле уже довольно обильно скерда сибирская)." Вобщем, кто не понял, виция - это такое бобовое растение с цветочками, по русски горошек, а скерда - такое высокое растение с желтыми цветами. Вскоре на горизонте появляются горы и мы въезжаем в долину реки. Тут уже очень красиво - дорога перебирается через Июс (в районе Ефремкино) и идет левым берегом, на другом берегу - высокий известняковый хребет, частично поросший лесом. Справа - вторая стена ущелья. (Здесь вся долина - неширокое ущелье с дорогой вдоль реки, наподобие того, как в долине Черного Ануя на Алтае. В небольшом расширении ущелья поместилась деревенька Малая Сыя. Население живет за счет туристов - здесь можно взять на прокат оборудование для посещения многочисленных пещер или найти проводников. Эти места славятся своими пещерами, но даже и без спелеологии они стоят того, чтобы пару деньков тут постоять. Мы сделали так - приехав после обеда, проехали сразу до дер. Малая Сыя. Поглядели, полюбовались, узнали у прохожих, где находится ближайшая пещера. Нам сказали - вот тут на склоне ущелья, поросшего сосновым лесом, ходу до нее - минут 30 вверх, то есть почти на верху хребтика. Мы пошли поглядеть. Тропа крута, но вытоптана наславу, и вскоре мы добрались до огромной дыры в склоне горы (склон не крутой - поросший лесом, идти довольно легко, карабкаться не приходится, кругом сосновые корни). Поэтому дыра - не в какой-то боковой стенке, а прямо в земле. Деревья вокруг стоят, прямо у ямы - большая сосна. Диаметр дыры - метра 4, если топать ночью - не заметишь как полетишь, лететь, говорят, метров 40 - пещеру нам местные назвали - "Крест", рядом на том же склоне - еще одна - "ящик Пандоры", но мы уже к ней не пошли. Без веревок- фонарей-обвязки там делать нечего. Взамен залезли на самый верх хребта и помедитировали в лучах закатного солнца. Вид - красота! Так как уже вечерело, решили встать лагерем. Места для этого тут не много - мы вернулись по ущелью на машине до моста, переехали Июс, и подъехали к склону справа, там и встали. Пожалуй, для лагеря это - лучшее место. После нас заявились еще томичи на трех машинах - москвич, жигули и нива, но им пришлось выбирать место из того, что осталось. Ночь выдалась теплая и звездная, беседа как-то перешла от черных дыр к душевному распеванию церковных православных псалмов во все атеистическое горло. (Не знаю, что там подумали себе о нашей компании томичи, но вскоре они отвечали нам более типичными у нашего народа для времяпрепровождения на природе песнопениями в духе "шумел камыш"). А мы, соорудив импровизированный фонарь из фары, начали знакомится с местными ночными насекомыми. А вот как описан этот день в аудиодневнике Олега: "Проехали к малой Сые, я поснимал виды Белого Июса со скалами и уже около семи вечера поднялись вверх к пещере Крест, подъем был довольно крутой по лесистому склону горы. Много чего цвело, но зато здесь больше всего володушки с узкими стеблеобъемлющими листьями, зеленоватыми цветками. Очень кусали комары. У подножия были какие-то разработки, там сфотографировал роскошный куст седум гибридум [очиток гибридный]. Вечером вернулись к Ефремкино, встали. Вечером кричала перепелка, козодой, кстати опять здесь слышны оба типа кукушек. А, еще о дороге на пещеру кто-то пел очень мелодично на полдороги тембром типа дрозда, а вечером здесь у Ефремкино с реки доносилось что-то вроде красношейки. Кстати в лесу на том берегу почему-то встречается много сосен, в районе пещеры сосна была только одна - у самого устья пещеры, которую кстати сфотографировал на выдержке одна пятнадцатая." Поднявшись наутро мы пробродили полдня по окрестностям. Окрестности нашей стоянки включали в себя крупный грот, дыру в скале, через которую можно забраться на естественную смотровую площадку над рекой и тропу вдоль реки по склонам хребта, по которой мы несколько часов погуляли, получая большое удовольствие от летнего дня, зелени, цветов и многочисленных представителей чешуекрылых, за которыми отдельные члены нашего отряда сюда и явились. От картины охоты последних на предпоследних над резко срывающимися к реке обрывами захватывало дух. На вершине хребта в редком лесочке мы нашли крупную карстовую арку, смотрящую прямо на обрыв над рекой. Довольные и умиротворенные, продолжили мы свой путь по Хакассии. Для продолжения пути оказалось необходимым вернутся к Шире, откуда мы повернули на поселок Сонский. Это небольшая деревня, затерянная в середине Хакассии. Передаю слово Олегу: "Места очень странные: широкие долины, над ними треугольные горки, лесостепь, лес в основном лиственничный, причем достаточно молодой, а также береза, только береза и лиственница, никаких других деревьев. Луга ломятся от цветов, прежде всего обращает на себя внимание герань луговая, галиум верум, также заметно во всю цветущая сплошная синюха, огоньков при этом уже нет, колокольчик сборный, ну и все такое. В районе бывшего села Карыш, Шарков, Сонского стали попадаться довольно крутые и со скальными выходами южные склоны. Перед Сонским мы остановились один такой обследовать." От себя добавлю, что качество дороги неважнецкое - проселки, без покрытия. От Сонского пошли параллельно железке, и в одном месте пропустили сворот влево. А зря. Покрытая глубокими лужами (вода поднималась до подножек УАЗика и плескалась там) дорога вдоль ЖД, пробитая ремонтниками, привела нас в кочковатое болото, покрутившись по которому мы вынуждены были вернуться до развилки. В одном месте около скального выхода дорога сильно прижалась на повороте к полотну и как раз в этот момент из-за скалы выскочил маленький тепловоз, он просигналил нам, проезжая ближе к борту нашей машины, чем трамваи в городе, а вся картина напомнила мне кадры из старых вестернов. Дорога от развилки пошла в стороне от ЖД, через лес, по пути нам встретился местный на Москвиче, подтвердивший, что мы доедем по этой дорожке до Сорска. По пути к Сорску мы посетили поселок Туманный, в нем расположен местный курорт - среди тайги стоит огромное здание, больше всего изнутри и снаружи напоминающее большую гостинницу в большом городе, весь персонал ходил почему-то с радиотелефонами у уха, но позвонить в Новосибирск отсюда оказалось невозможно. От чего, чем и как здесь лечат, осталось тайной. Места для курорта здесь на мой взгляд, несколько неподходящие. Поехали дальше на Сорск. Городок связан с какой-то добывающей промышленностью, но в отличие от своих промышленных окрестностей оставил по себе очень приятное впечатление. Да, кстати, в Новосиб мы отсюда позвонили. Вот что дальше говорит Олег: "Проехали через Сорск и Рябинский, Усть Бюр, стали подниматься по реке Уйбат, долина очень широкая, слева тянется самая настоящая тайга, огромные эти хвойные породы: ель, лиственница, под ними грушанка, костяника, и ничего не видно. Справа степные склоны с аспектами галиум верум и вероники инканы. ... Поднимались по Уйбату, лес сомкнулся с обоих сторон, очень неприятно я бы сказал, сплошной, довольно мелкий: береза, ива, и в них попадаются лиственницы и довольно мелкие ростом ели, с какого-то момента пихты и кедры. Проехали перевал через Абаканский хребет и остановились сразу за ним. Упало несколько капель дождя, это уже девять вечера мы остановились. Очень много летающих гетероцер, в частности две пальцекрылки, причем разных. Старые вырубки, все заросло, видны ели и кедры, вроде бы есть пихты, много березы, ивы, осины кстати так и не вижу, табельный кустарник в основном курильский чай, вижу жимолость без плодов, а нет – это спирея. Цветет здесь полемониум церулеум, видел цветущую лятирус гмелини, цирзиум гетерофиллюм, крепис сибирика, курильский чай, володушка, причем обычная ауреум, очень интересная мелкая герань, лютик, тысячелистник, клевер, хераклеум сибирикум, неожиданно в кустах обнаружилось огромное растение маральего корня с тремя отцветающими соцветиями. В сумерках здесь токовал самый обычный лесной дупель. Встали утром, сплошной туман, но дождя ночью не было, хотя все отсырело. Издалека доносятся звуки, подобные запуску стартера трактора, видимо, трель желны, и слышал свист семьи снегирей. Поет лесной конек, вечером была глухая кукушка, еще видел слетка типа ворона, питающегося. Плевроспермум уралензе, таликтрум минус, виция типа кракки, галиум мультифидум. Комаров практически нет, кстати их не было и в Сонском. И мошки здесь нет, влажное таежное место, никто не кусается. Летает коршун. Отцветший пион, аквилегия сибирика цветет, хотя и не очень обильно, иван чай, зацветает аконитум" К сказанному остается лишь добавить, что дорога от Усть Бюра - широкая лесовозная, без никакого покрытия. На ночлег встали почти в темноте и ожидали несостоявшегося, впрочем, дождя. С вечера места мне не понравились - слишком глухо, тайга, нет никакого обзора. Но наутро было солнечно, собрались, и решили проехать еще несколько вперед. Местные, впрочем, сказали, что до истоков Томи мы не доберемся - там дорога проходит через болото. Вернее, говорили они что мы не доберемся даже до Канзаса. Почему-то я и не сомневался, что по этой дороге мы до Канзаса точно не доберемся. А доехали мы до мест, где тайга более-менее разрядилась, разошлась в стороны, появились скалы, и справа от дороги мы увидели грот в скале, спОлзали по осыпи до него, у входа в грот явственный запах сероводорода. Сфотографировались, сфотографировали окрестности. Решили возвращаться по дороге назад, чтобы выехать из тайги и продолжить путь на юг Хакассии. Для этого нам пришлось повернуть на восток и двигаться по направлению к столице республики, Абакану. Мы ехали по обширным равнинам, местами с болотцами у дороги, населенными чибисами, журавлями-красавками, лунями - характерными для таких мест видами птиц. Местами вдоль дороги возникали чаатасы - ограды из вертикально установленных, не обработанных каменных стелл. Не доезжая до Абакана, свернули на примыкающую справа трассу Абакан-Абаза и двинулись в направлении Абазы. Встали на ночлег в районе Таштыпа. Здесь - всхолмленная равнина, типичный ландшафт Хакассии. Наутро продолжили путь в самые интересные места этой страны - Западные Саяны. Уже перед Абазой дорога вошла в горы, и через красивый перевал мы попали в долину Абакана. Друг друга сменяли различные породы хвойных - ели, сосны, кедр. В город заезжать не стали. Переехав реку, двинулись по правому берегу Абакана. Это было 6 июля и река оказалась на максимуме и представляла собой весьма внушительное зрелище даже здесь, в низовьях. Дальше снова даю слово Олегу: "Потом переехали на реку Джубаш, проехали немножко вдоль ее правого берега и там в одном месте на грязи возле воды сидела очень плотная компания эдипусов и субсолянусов с некоторой примесью также и семиаргусов и в меньшей степени - эротидесов. Я ее сфотографировал, накрыл и оказалось что там большая выборка субсолянусов которую я заморил прямо так, потом замаривал в банку. Через некоторое время скопление собралось снова. Да, еще на той речушке попадались самцы латонигены и почему-то две свежие фебы, хотя до сих пор они были всегда полетанные. Кроме того, в грязи сидело довольно много ликаонов и эдипусов, такое впечатление, что сегодня вывелись. Не стали задерживаться, поехали в сторону Саянского перевала. Поднялись на перевал в долину реки Карасиба, надо сказать, что лес и на подъёме и на спуске в основном сосново-березовый. Я не встречал в Хакасии пока что ленточника тополевого, махаона видел только возле Копьёво. На Саяне снега нигде не видно. В долине Карасиба фактически одни сосны, лиственницы крайне редки, у воды попадаются ели, березы есть, кедров вообще не видно. Мост через Ону. Горы покрыты сосновым лесом с примесью ёлок, пойма почти не выражена, Она на максимуме, довольно мутная." От себя добавлю, что места очень красивые, дорога петляет, как на чуйском тракте, ежеминутно преходит с одного берега реки Она на другой. Река большая и вся распухшая от половодья. Течение быстрое, и другого слова, как могучая, к реке не подберешь. Размерами не намного, а то и едва ли, уступает Катуни. Встали на обед на берегу возле очередного моста, прогулялись на тот берег пешком, я с моста видел белку на камнях возле воды - она темнее наших, почти черная. Едем дальше, и Олег записывает на диктофон : "сразу после перехода ЛЭП на левый берег постоянно скальные выходы похоже известковые, очень много сосны, так же ель, внизу береза, вдоль реки ива. Проехали много выше моста, попадаются кедры, а вдоль дороги растет ольха небольшими деревцами строго, даже не знал что это такое, думал - неужели душекия так выглядит?, и кусты багульника, в смысле рододендрона даурского. Пресловутую скалу с открытого поворота дороги. В ту сторону 248, 168 (километровые отметки с достопримечательностями). По Большому Ону пошла совсем сплошная еловая тайга, елки очень острые. Плоские скалы – 137(километровый столб). стали попадаться курумы, такие нормальные, с лишайником. В начале подъема на перевал пошло много худых очень кедров, а на замшелых курумах под ними растет бадан. Кедры на камнях сразу за мостиком." Остановились и сходили к текущему слева Большому Ону. Типичная горная река, довольно большая, но не идет в сравнение с огромной Оной. Под ногами пружинит толстая подушка мха и лишайников. Заметно похолодало с высотой, но мы не оставляем намерения доехать до перевала, несмотря на приближающиеся сумерки, и ночевать на нем. В сравнении с Алтаем бросаются в глаза очень широкие долины, с довольно плавными очертаниями гор и большими перепадами высот. Внизу видны горные озера, а то здесь, то там, лежат пятна снежников. Наконец забираемся наверх. С перевала просматривается назад территория Хакассии, а вперед, еще дальше - горные цепи Тувы. Всюду выходы плоских сланцев, которые колятся на очень тонкие ровные пластины, размером с граммофонную пластинку. Много цветов, рядом лежит снег. Устраиваемся на ночевку. А вот впечатления Олега, записанные утром на перевале: "Приехали уже на закате, интенсивно летают всякие насекомые, больше всего черные пяденицы, пальцекрылок не видел, долгоножки, комары единичные. Очень тепло, практически нет ветра. Облака - альтакумулюс веспералис и на юго-западе большое грозовое с белой наковальней, оттуда несколько раз было видно молнию, но в темноте все рассосалось. Каждый из нас на небольшом гребешке уходящего перевала увидился с птичкой, которая прикидывалась мёртвой, затрудняюсь сказать, может быть какое-то куриное, а может и кулик. В районе снежника довольно красиво пела какая-то певчая птица, пролетали вороны (ударение не проставлено). На следующий день коршун над нами пролетал, на этом вроде всё. Встал в момент выхода солнца из-за гор, дали рериховские, тумана нет абсолютно и в пейзаже чего-то не хватает, потом спал до девяти, вышел." Наутро разбились на две группы - одна наметила себе ближайшую вершину (с прибалтийским названием "Сабалкиас") слева от дороги, т.е. к востоку, другая - справа, к западу. Я оказался в первой группе, по карте наша вершина - 2500м над уровнем моря. День выдался прекрасный - кучевые облачка по всему небу отбрасывают четкие тени на склоны, как бы подчеркивая объем и чистоту воздуха. Сначала идем по высокогорным лугам и тундре, кое-где очень сыро, затем попадаем на гребень и идем по нему, по крупным камням, между которыми еще кое-где есть цветковые растения, но вскоре вокруг только камни и пятна лишайников на них. Доходим до вершины и нам открывается отличный обзор во все стороны света, снега здесь нет, хотя по склонам то здесь то там видны небольшие снежнички. Посидев минут десять в тишине и покое, поворачиваем назад, к машине и к лагерю. Спускаемся вниз и встает проблема воды для приготовления обеда. Приходится идти по дороге назад метров 500 - там вчера из окна я заметил ключ, бьющий из склона, набираю чистой ледяной воды и возвращаюсь в лагерь. Второй раз ночевать здесь уже не собираемся, и поворачиваем на север, домой, на обратный путь, через город Абакан. Пожалуй, более всего поражает перевал тем, что на равнинах мы видели середину лета, а здесь попали в самую весну - огромное множество цветов - оранжевые огоньки, ярко-синие горечавки (ни у какого другого цветка не видел я такой насыщенности синего цвета), розовые соцветия бадана, и много, много других цветов и оттенков собраны вместе, и присутствуют одновременно букально на каждом квадратном метре земли вблизи от нерастаявшего еще снега." (Непосредственных дневниковых записей из последующей сразу же экспедиции в Туву не сохранилось или их не было после потери диктофона с записями за 6 дней Тувы. Но есть текст статьи в произвольной дневниково-личной манере, оригинальный русский текст которой привожу ниже:) Мы прибыли в Туву 8 июля на машине, преодолевшей за 5 часов 430 км от Абакана до Кызыла и пересекшая горную систему Западного Саяна: покрытый темнохвойной тайгой хребет Ергаки, увенчанный цепью несколько нереальных острых скальных пиков, не сравнимыми ни с чем ранее нами виденным и напоминающими рисунок неприступных гор для мультфильма, и спокойных очертаний Куртушибинский хребет, представляющий здесь ось Западного Саяна и разделяющий Красноярский Край и Республику Тыва. В отличие от многих номинальных административных границ, в данном случае это действительно граница разных географических стран: немедленно за перевалом сибирская тайга исчезла и мы въехали в классическую Центральную Азию: перед нами открылась колоссальная межгорная Туранская впадина, практически безлесная и покрытая теплых оттенков степью, оставляющей открытыми разнообразные детали рельефа, прежде всего - его куэстовые формы - и геологического строения. Виз с Западного Саяна в Туранскую котловину является одним из тех величественных и информативных наглядных пособий по геоморфологии, которыми так богата Центральная Азия. Дорога через Турансакую котловину была весьма хороша и почти идеально пряма, так что машина в одном месте достигла скорости 145 км/ч. К сожалению, Туранская котловина до сих пор отсается в одонатологическом смысле terra incognita, не удалось обследовать ее и нам в этом году. Пересекши несколько холмистых гряд и реки Туран и Уюк мы приблизились к довольно пологому Уюкскому хребту с нечетким грбнем, местами покрытому лиственничным лесом, поднялись на него и выехали в Центрально-Тувинскую котловину, к долине Улуг-Хема или Большого Енисея и городу Кызылу. Центрально-Тувинская котловина выглядит более дикой и суровой, чем Туранская. С севера она ограничена безлесными многоярусными отрогами хребтов Уюкского и (на востоке, в междуречье Бий-Хема и Каа-Хема) Академика Обручева, усеяннями скальными выходами и покрытыми более сухой и безжизненной степью. На нижних ярусах эти отроги покрыты опустыненной степью, где господствует оригинальное растене Nanophyton groubovii (Chenopodiaceae), представляющее собой плотные темно-зеоленые подушки до полуметра в диаметре, между которыми выдаляются распростершиеся по земле кустики эфедры Ephedra monosperma et E. dahurica, ярко-оранжево-красные от облепляющих их сочных и приторных ягод. Могучая и стремительная река Улуг-Хем течет в узком обрамлении ив и тополя лавролистного, правый его берег высок и скалист. Во время нашей экспедиции городской мост в Кызыле был на ремонте и машины и люди перевозились на огромном пароме. Этот процесс порождал массу любопытных жанровых сцен, ждавших своего фотографа и кинодокументалиста. Местность к югу от реки пологая, почти равнинная и совершенно безжизненная. 9 июля мы знакомились с городом и его окрестностями. Город оказался доволно небольшим и приятным - очень солнечным, просторным и каким-то безмятежным. Весьма привлекательна центральная площадь с большим белым с крышей в китапцском стиле оперно-драматическим театром (который одна из нас неосторожно назвала “домом культуры”, чем вызвала бурю негодования русского шофера). Из любой точки можно видеть величественный пейзаж горных окрестностей. Однако в целом это уже не очень походило на Россию. Местное население оказалось весьма дружелюбным, несколько любопытным и крайне колоритным. Среди прохожих тить молодых ламаистских монахов, коротко стриженных, в фирменных сандалиях и темных очках но при этом в традиционных бархатных тогах. Недалеко от обелиска, обозначающего географический центр Азии на высокой набережной при слиянии Бий-Хема и Каа-Хема возвышается большой новый дацан, также белый и в китайском стиле. Православная церковь, которую мы увидели впоследствии, находится в отдаленной части города и вдвое меньше. В Новосибирске бытует мнение, что в Туве крайне небезопасно, и стоит тувинцу выпить, как он только и мечтает как бы зарезать чужака. Вся атмосфера в городе свидетельствовала об обратном. Однако нам рассказали, что город становится крайне небезопасным после захода солнца. Впоследствии нам не раз случалось оказаться на улице и в темноте, но хотя наш опыт был не очень обширным, встреченные нами тувинцы были все так же дружелюбны и словоохотливым. При этом все как один заявляли, что крайне опасным и непредсказуемым является население Западной Тувы. Однако, судя по всему, это были легенды того же порядка, основанные на каких-то единичных случаях, многократно отраженных народной молвой. В одонатологическом смысле наибольший интерес представлял городской парк Кызыла, расположенный вверх вдоль левого берега Каа-Хема сразу от его слияния с Бий-Хемом. Парк представляет собой довольно обширный участой поймы, прокрытой разреженным лесом из тополя лавролистного, отделенный от коренного берега системой разветвленных стариц, достаточно широких и глубоких, в целом мезотрофного характера, теплых у берегов и поверхности и холодных на глубине. Что касается стрекоз, то в первую очередь обращало на себя внимание огромное количетсво Enallagma cyathogerum risi, в основном самцов, кишащих в прибрежной осоке и в изобили летающих над поверхностью воды, где они присаживались на любые торчащие из нее стебельки. Среди них встречались и гораздо менее обильные Erythromma najas. Что касается разнокрылых, то над водой стариц иногда пролетали самцы Aeshna juncea. Кроме того, нам удалось поймать единственный экземпляр Somatochlora, который сначала поставил нас в тупик, так как это оказалась самка Somatochlora graeseri, полностью лишенная столь характерных для вида желтых базальных пятен. 10 июля мы выехали в Эрзин, что было довольно непросто. Регулярное автобусное сообщение прекращено “в связи с недозагрузкой”, и перевозка пассажиров отдана в руки частников. Чтобы уехать на частнике, нужно явиться на базарную площадь и начать расспросы. Довольно скоро обнаруживается не одна машина, ожидающая пассажиров, однако каждый шофер (а это жители Эрзина, приезжавшие на базар по своей надобности) дожидается, пока наберется полная машина пассажиров, а динамика этого процесса крайне неопределена. Наконец, мы выехали. После совершенно унылогй езды по безжизненной котловине на юго-запад, по направлению к синевшему на горизонте совершенно ровному по верхней линии, молодому в геологическом смысле хребту Восточный Танну-Ола, мы наконец въехали в обширнейший сосновый Балгазинский Бор. Недавно он сильно погорел, и большие площади были покрыты продолжавшими стоять очень густо жутковатыми мертвыми соснами. Когда мы проехали бор и миновали село Балгазын, нам стали попадаться обширные и богатые цветами заболоченные луга. Наконец у с. Шуурмак, некогда населенном русскими староверами, а теперь - по преимуществу тувинцами, мы подъехали к Танну-Ола, склоны которого почти сплошь покрыты неизменным в Сибири лиственничным лесом. Подножия хребта занимали характерные парковые лиственничники: луговая степь с красивыми разреженными лиственницами. Миновав низкий и ничем не прмечательный пустынный перевал через смычку хребтов Восточный Танну-Ола и Хорумнуг-Тайга (десять лет назад один из нас встречал здесь заставу пограничников и стадо верблюдов), мы стали спускаться в великую Убсу-Нурскую котловину. Хотя с невысокого хребта Убсу-Нурская котловина и не предстала нам в таком великолепии, как Туранская с высот Саян, это, несомненно, самая фантастичная из виденных нами котловин. Дно ее покрыто совершенно выжженной степью с ничтожным проективным покрытием, оставляющем в основном открытым глинистый грунт. Южные отроги Танну-Ола характеризуются резкими зубчатыми формами скал останцев. Они покрыты редкими темными кустами караганы и поэтому выглядят крапчатыми. В самой котловине тут и там вздыбливаются скалами подобные кораблям или драконьим спинам горы-останцы. Нисходящие с Танну-Ола стремительные горные реки, такие как Самагалтай, некоторе время текут по дну котловины, окруженне темной зеленью лиственниц, мелколиственной березы с характерной розоватой рябой корой, идущей от самого комля, и лавролистных тополей, но через какое-то время иссякают в своих характерных галечных сухих дельтах, называемых здесь “саир”, и пропадают. Дорога повернула на восток и далее шла вверх по долине довольно мощной р. Тес-Хем, текущей с гор Хангая в озеро Убсу-Нур. Местами река прорезала горные отроги и была весьма живописна. Миновали село Берт-Даг - центр местного верблюдоводства (впрочем, в настоящее время пришедшее в упадок). Наконец, мы подъехали к селу Эрзин. Это большое и весьма неуютное село, фактически лишенное зелени, с огромными пустынными улицами, мало чем отлечающиеся от выжженной степи, на которой оно стоит. На севере в отдалении возвышаются невысокие, но весьма живописные, типично центральноазиатсяик многоярусные зубчаты горы - отроги хребтов Хорумнуг-Тайга и Сангилен, среди которых выделяется розовый известковый массив Улуг-Хайыракаан-Даг. Село стоит на берегу реки Эрзин - подобно многим рекам, стекающим в котловину с севера, это кристально чистый и ледяной горный поток, который не во всяком месте можно перейти, несущийся в виде нескольких рукавов в галечниковой пойме, поросшей огронмыми тополями, мелколистной березой, и отдельными лиственницами и зарослями ивы и коллючей Caragana spinosa. Между и вдоль этих зарослей встречаются луга, в основном стравленные скотиной, где летают бабочки, перепархивают с дерева на дерево удоды и вообще кипит жизнь. Мы были радушно приняты сотрудниками заповедника “Убсу-Нурская котловина” и размещены в его конторе. Эрзин населен исключительно тувинцами. Похоже, мы видели единственного русского, работавший сторожем в заповеднике - это был весьма хрестоматийного вида молодой белокурый парень, очень полхо говоривший по русски. Он оказался сиротой, выросшей в тувинской семье. В остаток дня мы сделали экскурсию вверх по долине. Степь (по словам ботаников, в этом году особенно “пышная” была фактически безжизненна и представляла собой редкие едва возвышающиеся над охристого цвета почвой и почти поголовно пожухшие куртинки полыни холодной, лапчатки, злаков. Единственными заметными насекомыми здесь были побитые жизнью самцы бабочки Hipparchia autonoe, вылетавшие иногда из под ног, чаше там, где однообразие степи нарушалось какой-либо ямой. Около 2 км выше Эрзина по долине одноименной реки возвышаются резкие, обработанные выветриванием до округлых форм гранитные останцы, где мы встретили сидевшую на кустике caragana spinosa самку Sympetrum flaveolum. С вершины одной из них на юго-восточном горизонте, за рекой Тес-Хем мы разглядели многочисленные барханы песчаной пустыни Цугээр-Элс, красиво оттененные презакатным солнцем. В долине напротив наших скал, у слияния рек Эрзин и расположено другое село, Булун-Бажы. Между ним и эрзином участок поймы орошен умело отведенным от реки арыком, но в настоящее время никаких посевов там нет. 11 июля мы первоначально пошли вниз по пойме Эрзина и затем, пересекши участок степи, в пойму Тес-Хема. В пойме Эрзина среди деревьев и кустов тут и там видны патрулирующие свои участки самцы Aeshna crenata, а возле небольших стоячих водоемах, как правило над водой, попадались и Aeshna juncea. К нашему удивлению, два пойманные нами самки коромысел оказались Ae. serrata, но ни одного самца поймать не удалось. В осоке и над водой у небольших лужиц летели Lestes sponsa и Coenagrion hylas, встретились также Coenagrion ecornutum. Затем мы пересекли километра три безжизненной степи и приблизились к пойме Тес-Хема. На подходе к ней зелень стала становиться сочнее, над общим ничтожной высоты травостоем выделялись сочные кустики полыни Artemisia ???, облепленные крупными и красивыми Eodarcadion (Cerambycidae) и какими-то крупными слониками восхитительно разнообразными по окраске и узору. Бок о бок с этими замечательными жуками попадаются крупные, толстые и пестрые бескрылые кузнечики Zichia baranovi, зеленого или песочного цвета.В отличие от поймы Эрзина, правобережная пойма Тес-Хема достигает нескольких километров ширины и представляет собой дикий лабиринт проток, озер, участков тополевого, березового и лиственничного леса, кочкарных осоковых болот и бескрайних ивовых зарослей. Все эти дебри характеризуются диким количеством сухого хвороста, который, похоже, ни разу не горел. Встречаются здесь цветущие луговые участки (на одном из них нам попался слеток козодоя) и более сухие степные участки, поросшие разреженными трехметровыми кустами Caragaan spinosa. Естественно, это - рай для стрекоз. Из них наиболее заметными и многочисленными были Aeshna crenata, менее многочисленны - Ae. juncea. Постоянно, но более обильно возле осоковых болот, встречались свежевыпложившеся Sympetrum danae и flaveolum. Реже встречались Leucorrhinia orientalis. Достаточно часто с веточек вспугивались зеленые Ophiogomphus spinicornis, встретить которые мы ожидали на основе моего десятилетней давности опыта обследованию долины Тес-Хема западнее. Corduliidae встречались крайне редко, поймать удалось лишь одну, и это оказалась самка Somatochlora graeseri, подобная добытой в Кызыле. Разнокрылых стрекоз было очень мало - в основном это Lestes sponsa, всего одна самка L. dryas, а над одной лужей летали Coenagrion lanceolatum. Не без труда мы вышли к Тес-Хему. Так как эта река достаточно долго течет по котловине, ее вода хотя и чистая и быстрая, но достаточно теплая, глубиной по пояс, а дно преимущественно песчаное, причем когда стоишь на дне, песок вымывается из под ног. Берега покрыты ивовыми зарослями, вдоль которых летают коромысла и выпугиваются O. spinicornis, видели также одну лютку. 12 июля после небольшой вылазки в пойму Эрзина, где к уже собранным видам нам удалось прибавить свежевыплодившегося самца Coenagrion lunulatum, мы имели возможность принять участие в кратковременной вылазке в горы, на хребет Хорумнуг-Тайга, на любимом в России внедорожном автомобиле типа “Уаз”. Миновав степные, закустаренные караганой предгорья, мы углубились в однообразную лиственничную тайгу, причем машина шла по немыслимым, казалось бы, кручам. Забрав ботаника Дмитрия Николаевича Шауло, базировавшегося со своими тувинскими спутниками в землянке среди все той же лиственничной тайги, пермежавшейся роскошными гераниевыми лугами, на которых паслись их лошади, команда повернула обратно. Как и следовало ожидать, никаких стрекоз в горах встречено не было. В горах нас застал небольшой дождь, а в котловине прошел грозовой шквал, с пыльной бурей вместо дождя. 13 июля я повторил вылазку в пойму Тес-Хема, которая ормачилась потерей диктофона и с ним кассеты с 6 дней записей при попытке сторографировать очередного слетка козодоя, а также тем, что пробиться к реке так и не удалось. Зато мною была встречена длинная извилистая старица с совершенно ледяной водой, которая питается ключами, с которой с криками снялась пара огарей. Над водой этой старицы летали несколько самцов Somatochlora graeseri, однако старица была столь обширна, что приходилось ждать 10-15 минут, когда стрекоза снова пролетит мимо выбранного места берега, так что поймать одного из них было весьма непросто. На прогалинах возле этой старицы несколько чаще обычного встречались особи Leucorrhinia orientalis, что говорит о том, что в ней развиваются их личинки. Не исключено, что именно холодная вода этого водоема была причиной тому, что стрекозы задержались в развитии и сохранились до времени наших наблюдений. Кроме того, мне удалось выйти к обширному, не менее километра в диаметре, озеру с топкими осоковыми берегами, с которого при его приближении снялась пара журавлей. На этом озере были найдены в достаточном количестве такие любители обширных озер, как Enallagma cyathigerum risi, Erythromma najas и, кроме того, свежевыплодившаяся Sympecma paedisca, Coenagrion ecornutum. Здесь же держались последние особи вездесущей, но ранней Libellula quadrimaculata. Вечером того же дня, под страшной грозой, уже с ливнем, которые столь характерны для Тувы летом, на том же УАЗе, вместе с директором Убсу-Нурского заповедника Андрияном Дугаровичем Додуком, мы выехали вглубь Убсу-Нурской котловины к знаменитому озеру Тере-Холь. В грозовых сумерках, являвших величественные картины неба, мы углубились в Убсу-Нурскую котловину, проезжая степью и заброшенными полями между каменными драконами останцев. Фантастично выглядел хребет Танну-Ола на севере - почти ровная стена его предгорий, прорезанная правильными ущельями, была освещена пробивающимися вечерним лучами, а верхи гор были скрыты тучами. Эту и следующую ночь мы провели в гостеприимной юрте отца директора заповедника, Дугара Дамираевича Додука, который ведет традиционное хозяйство и содержит стадо овец, коров и коз. Здесь мы удостоились чести угоститься традиционным, почти ритуальным тувинским блюдом “хан”, представляющим кровь барана, сваренную в его кишках, а также его печень, завернутую в нутряной жир и обжаренную на огне. Кроме того, необычайно вкусен национальный напиток “тарак” - своего рода кефир, приготовляемый из коровьего молока. 14 июля мы сначала обследовали степь, окружавшую юрту. Здесь она частичто покрыта кустами Caragana bungei и похожа на уменьшенную саванну (конечно, с точностью до того, как мы ее себе представляем). Затем мы съездили на гранитный останец Ямалыг, представляющий собой кластер заповедника. Рядом с ним находятся сотни древних захоронений, едва угадывающихся в степи кругами несколько другого оттенка. Никаких стрекоз в этот день нам встретить не удалось. К вечеру прошел второй грозовой фронт. 15 июля мы подъехали к озеру Тере-Холь в районе его самого узкого места, вблизи монгольской границы. С северо-западного берега к озеру подходит все та же пестрая карагановая степь. Противоположный, монгольский берег, довольно высокий, сложен красноватыми лишь частично заросшими песками окраины довольно обширной песчаной пустыни Алтан-Элс. Само озеро отличается изумительно чистой и теплой пресной водой, что связано с подпиткой озера родниками, выходящми из песков южного берега. Его минерализация составляет около 0,4 г/л) водой и чрезвычайно красиво: его спокойная вода отражает глубокую синеву неба с высокими кучевымаи облаками и красновато-золотистые с темной зеленью пески противоположного берега. Берега озера песчаные и достаточно плотные, местами дающие превосходные пляжи. Имеются очень мелкие заливчики с глинистым дном и почти горячей водой. Прибрежной растительности мало - редкие стебельки осоки, кое-где на мелководьях есть небольшие заросли тростника, однако в толще воды растет много пузырчатки (Utricularia). Первоначально в озере жил единственный вид рыбы из семейства карповых - большеротый алтайский осман (Oreoleuciscus pewzowi (Herzenstein)), затем сюда была выпущена щука и теперь озеро изобилует огромными щуками, уникальными в том отношении, что вся их брюшная полость наполнена жиром и сами они похожи скорее на каких-то водяных свиней. Озеро изобилует стрекозами. В прибрежной траве держится множество неизменной Enallagna cyathigerum risi. На поднимающейся из воды редкой осоки, кроме них, были встреченытакже Lests sponsa, Coenagrion ecornutum C. armatum. Над очень прогретой водой мелководья удалось поймать единственного самца Ishnura elegans. Коромысел немного, удалось добыть только двух ювенильных самок Aeshna serrata. Вдоль уреза воды песчаных берегов курсируют самцы Orthetrum cancellatum, кроме того, мы многократно вспугивали ювеньльных особей этого вида, выплод которого как раз имел место. Кроме того, в небольшой тростниковой заросли на теплом мелководье мы столкнулись с необыкновенно интенсивным выплодом Sympetrum vulgatum - при каждом шаге в воздух подымались десятки особей со сверкающими крыльями и тут же осаживались на листья и молодые метелки тростника. Все собранные экземпляры были исключительно самцами. Скорее всего, самцы вылетают раньше самок, а сам наблюдавшийся взрывной выплод был вызван установившейся хорошей погодой после двух дней гроз (может быть - повысившимся атмосферным давлением). В течение часа я пытался добыть одного из двух ярко-красных самцов Sympetrum, которые держались на очень мелком, с лишенными растительности глинистыми берегами, заливчике. Они вспугивались с самого берега но снова садились крайне неохотно, а в основном висели в воздухе над самой возой, перемещаясь короткими толчками, при этом были крайне осторожны. Остается предположить, что это были выведшиеся ранее и уже окрепшие S. vulgtum, возможно также - S. sanguineum. Ближе к вечеру мы проехали на северо-восток на массив барханных песков Цугээр-Элс [“просто песок”], в виде высокого вала формирующий левый борт долины р. Тес-Хем. Это совершенно фантастическое место, настоящая песчаная пустыня с уникальной флорой и фауной (допустим, по песку там бегают ящерицы-круглоголовки - Phrynocephalus versicolor), на обследование которого двух часов было катастрофически мало, но к одонатологическим исследованием оно, к сожалению, не имело отношения. 16 июля я снова посетил пойму Тес-Хема в тщетных попытках найти свой диктофон, но нашел там лишь уже знакомую фауну стрекоз, к которой удалось прибавить только одну ювенильную самку Sympecma paedisca. 17 июля мы вернулись в Кызыл. Погода была солнечная, но гребень в общем-то невысокого хребта Танну-Ола был покрыт темными косматыми тучами. Остаток 17 и весь день 18 июля мы провели в Кызыле, посвятив ихрганизации выезда в Тоджу и экскурсиям в пустынностепные горы по правому берегу Улуг-Хема, преимущественно лепидоптерологического характера. Из общеинтересного отметим явление пяти (!) молодых весылых русских девушек в бикини и туристских ботинках, появившихся гуськом среди совершенно диких и безлюдных отрогов на тропе, ведущей с вершины горы с огромной надписью “Ленин”, периодически сменяемой на тувинское название горы “Доге” - освещаемая солнцем), выложенной белыми камнями и хорошо видной из города. Этот факт в еще большей степени подорвал авторитет Тувы как крайне небезопасного места. 19 июля мы отплыли в Тоджу. Дороги туда, доступной для обычного транспорта летом, до сих пор не существует, поэтому летом добраться в Тоджу можно только по воздуху или по воде. Раз в два дня туда отходит теплоход типа “Заря” - водометное судно на 200 сидячих мест с глубиной осадки всего 20 см, которое способно преодолевать Хутинские пороги при прорыве Бий-Хемом хребта Таскыл. От Кызыла до с. Тоора-Хем “Заря” плывет 10 часов, обратный путь занимает 6 часов. Билеты представляют большую проблему и толпа штурмует кассу, однако в конечном счете на борт берут всех, правда, очень многие вынуждены всю дорогу стоять в проходе. Воспользовавшись азиатским образом действия, мы обратились за содействием к заместителю председателя Госкомэкологии Республики Тыва и, имея от него официальную бумагу, приобрели билеты одни из первых. В течение всего плавания мы имели возможность брать у нашего наставника наглядные уроки грамотной работы с местным населением, направленной на приобретение крепких дружественных связей в любом уголке республики. Среди представителей последнего был высокий совершенно седой и слегка подвыпивший тувинец (скорее всего, метис) в белой фланелевой пляжной шляпе с бахромой, который изъяснялся, в частности, на французском языке и представился философом. В первую половину пути за окнами то справа, то слева проплывали вертикально срезанные рекой скалистые горы с наклонными пластами серых, коричневых и бордовых пород. Над скалами оры сначала были безлесны, но постепенно оделись лиственничной тайгой, а их вершины - колчьями облаков. Наконец горы выросли и сдинулись, а береговые утесы подступили с обоих берегов и достигли такой высоты, что из окнна не было видно их вершин. Река стала бурной и судно стало трясти и швырять на валах, так что поднятые тучи брызг стали залетать в форточки. Это и были Хуинские пороги. Одновременно небо помрачнело и пошел дождь, как бы знаменуя то, что Тоджа уже близко. За небольшой пристанью Сейба горы снова отступили, берега выположились, а река сделалась спокойнее, но это была уже Тоджа - совсем другая страна. Во-первых, ненастная и с виду неприветливая - мрачное небо висело низко, отражаясь в такого же цвета, с перлромутровым блеском, водах Бий-Хема. Во-вторых, берега поросли плотной еловой и лиственничной тайгой, причем здесь и там огромные деревья были подмыты и нависали над водой. Встречавшиеся крутые склоны были невысоки и покрыты в основном лугово-степной растительностью, преимущественно с белым аспектом от обильно цветущей ???, а также сосновыми борами. Миновали крупный правый приток Сыстыг-Хем с мутной желтой водой, которая долго не смешивалась с прозрачным Бий-Хемом. Как выяснилось, мутность воды вызвана золотодобычей. Вечером мы прибыли в Тоора-Хем, вернее, в соседнее село Салдам. Было холодно и сыро, периодически принимался дождь. Теплоход был встречен милицией. Которая проверяла паспорта и обязала нас на следующий день зарегистрироваться в местном отделении. Мы были предоставлены заботе заместителя директора заповедника “Азас”, которая определила нас жить в обширной конторе заповедника, оказала всяческое содействите в обустройстве и в организации экскурсии в заповедник. В сумерках мы сделали вылазку на реки Тоора-Хем и Бий-Хем (первая здесь вливается во вторую). Над Тоора-Хемом плыл туман, с утесов противоположного берега Бий-Хема раздавался резкий крик молодых соколов. Долины обоих рек заняты лиственничной и еловой тайгой с примесью березы, которая совершенно поразила нас невообразимым обилием и разнообразием грибов. Здесь были весьма популярные у нас сыроежки, подберезовики, сырые грузди, несколько видов маслят и моховиков, а также включенные в Красную Книгу России ежевик коралловидный и рогатик язычковый, а также множество других неизвестных нам грибов. Наш (правый) берег Бий-Хема быстро поднимался в виде высокой террасы, южный склон которой был остепнен, но набор степных видов растений был гораздо беднее. Утром 20 июля плотный туман поднялся и вся первая половина дня была солнечной, тогда как вечером прошла гроза. Такая картина повторялась в большинство дней нашего пребывания в Тожде. Этот день мы посвятили обследованию окрестностей с. Тоора-Хем. В одонатолгическом смысле наиболее интересной была река Тоора-Хем, неглубокая и достаточно быстрая, но не бурная. Ее берега покрыты осокой и местами заболочены. Вдоль осоки постоянно курсируют самцы Somatochlora, примерно поровну представленные таксонами graeseri и exuberata. К сожалению, мы не придали значения сборам больших серий группы metallica, о чем пришлось пожалеть когда в лаборатории выяснилось, что в тожде совместно, без переходов, встречаются таксоны exuberata и abocanica. Собранные на реке Тоора-Хем самцы принадлежали к exuberata, а единственная самка - к abocanica. Здесь же была неожиданно поймана андрохромная самка Calopteryx splendens s. l. с крыльями, окрашенными до вершин, а также самка таежного вида Ophiogomphus obscurus. Кроме того, иногда над водой Тоора-Хема наблюдались летящие стрелки Erythromma najas, осаживающиеся на плавающую, реже прибрежную рестительность. Летали здесь и коромысла. Легко узнавались в полете рыжие Aeshna grandis, возле прибрежных ив курсировали самцы, как оказалось впоследствии, двух близких видов Ae. crenata и Ae. serrata. Недалеко от берега встречались небольшие заросшие осокой лужицы, на которых держались Lestes sponsa et dryas, Coenagrion hylas, последние особи Libellula quadrimaculata, а также выпугивались свежевыплодившиеся Sympetrum danae et flaveolum. Когда мы подошли к деревянному мосту через Тоора-Хем, мы увидели, что сразу ниже него на левом берегу держатся несколько самцов Calopteryx, занимаясь своими обычными ритуальными разборками. Очевидно, мост служил им хорошим ориентиром для сбора. Они были уже довольно побиты. Два из них имели крылья, окрашенные вплоть до самых вершин. Население Тоджи непохоже на “степных” тувинцев. Их более резкий и крикливый язык с трудом понимается в остальной Туве (начать с того, что их самоназвание - “Тожу”, что соответствует “Тыва”). Внешне они более плотного телосложения, с более крупными, но менее монголоидными лицами, чем-то напоминающими американских индейцев. Они разводят северных оленей, которых мы, впрочем, не видели, так как летом они находятся на высокогорных пастбищах. 21 июля в обед мы выехали к кордону Илги-Чул, расположенному на границе огромного заповедника “Азас”, близ восточного края северного берега озера Азас. Туда отправились, опять-таки на автомобиле “УАЗ” в сопровождении сотрудников, целью которых было проверить сообщение о появлении в заповеднике браконьров. Особенностью автомобиля была мощная акустическая система и магнитофон, который самопроизвольно прибавлял громкость на ухабах, к которому существовало две кассеты. Сначала мы ехали по широкой и довольно безлесной сельскохозяйственной равнине. Затем, по приближении озера Азас местность стала более холмистой и лесистой, причем лес был в основном березовый, с небольшой примесью лиственницы, и более всего напоминал нам родные окрестности Новосибирска. Неподалеку находилась турбаза Азас, и мы повстречали кавалькаду конных туристов. Благодаря любезности наших спутников мы заехали на совершенно чудное озеро Зелененькое. Это озеро причудливых очертаний с действительно ярко-бирюзовой водой лежит среди увалов, покрытых плотной лиственничной тайгой, которая подходит к самому берегу и нависает над ним. Его дно образовано ярко-белой глиной, пронизанной обломками раковин моллюсков. На берегу озера есть ледяной источник, который всеми туристами почитается целебным, а на холме над ним - палаточный лагерь тувинцев, приехавших на лечение. Буддистское общество Тувы построило здесь сходним, мостки, лотки для стока воды и беседки. В настоящее время здесь жило семей десять. Многие люди сидели под безумно ледяными струями источника до часу времени. Говорят, что дух этого источника (называемого, как и во всем тюркском мире, “Аржаан”) весьма ревнив и после посещения его нельзя посещать другие источники в течение месяца. Несмотря на очень короткое время пребывания на озере, я успел поймать на его берегу самку Erythromma najas и самку Enallagma cyathigerum. Самца последнего вида удалось добыть на берегу еще одного небольшого и красивого озерка, расположенного среди лиственничной тайги у небольшого холма, куда мы заехали в поисках конюхов и лошадей, потребных нашим спутникам для продолжения своего маршрута. Они называли это озерко “Конюховским”, официального названия оно не имеет, по их словам, в озере “не водится ничего кроме уток и червей”. Наиболее интересно то, что обе особи E. cyathigerum имели черные полосы по бокам брюшка, то есть представляли собой аберрацию continentale. Наконец мы углубились в холлимстую местность, покрытую сплошным лиственничным лесом и выехали к кордону Илги-Чул на берегу озера Азас. В этом месте к берегу озера походят высокая гряда, обрывающаяся крутыми остепненными склонами с выходами гранитных скал. Подножие склонов занято кустарниковыми зарослями (Spiraea, Rosa), затем идет луговая терраса, а непосредственно вдоль берега озера - снова полоса старого леса с огромными лиственницами. 22 июля мы посвятили обследованию восточной частью озера при помощи весельной лодки. Озеро имеет чистую и довольно теплую воду и твердые берега, в основном заваленные топляком. Из стрекоз здесь наиболее заметными были Somatochlora metallica "abocanica" и S. graeseri. Встречаются также коломысла - Ae. juncea, Ae. grandis, последней - в том числе и самки, откладывающие яйца в топляк. На редкой плавающей растетльности встречаются Erythromma najas, для которой это - наиболее подходящие стации. Кроме того, по восточному берегу имеются заливы, поверхность которых сплошь покрыта зарослями Persicaria amphibium, Nuphar pumila и Nymphaea tetragona. По берегам здесь лиственничная тайга с травяным подлеском уступает место мшистой еловой и даже кедровой, а на берегу встречаюстя даже отдельные сосны. Один из этих заливов образован устьем реки Азас, по которой мы немного поднялись. В устьевой части берега реки покрыты подтопленной осокой, где встречались немногочисленные свежевышедшие S. flaveolum и S. danae. Далее река по обоим берегам реки смыкается тайга. 23 июля мы целенаправленно поплыли на лодке в сторону небольшого озерка близ устья реки Азас, отшнурованного от основного озера небольшой таежной перемычкой, которое мы разглядели с прибрежной гряды. Перемычка покрыта болотистой кедрово-лиственничной тайгой с примесью ели, с зарослями голубики и багульника и сфагнумом на почве. Среди нее встречались топкие елани с плодоносящими клюквой мелкоплодной и морошкой. Означенное озерко было окружено осоковой сплавиной. Это был настоящий рай для стрекоз. Над водой носились самцы Somatochlora metallica abocanica и S. graeseri, а среди осоки постоянно встречались откладывающие яйца самки этих видов. Над осоковыми и сфагновыми берегами и вдоль прибрежных деревьев летали многочисленные Aeshna juncea и Ae. crenata, а также отдельные Epitheca bimacuilata. Кроме того, как выяснилось впоследствии, нам удалось поймать самку Aeshna subarctica. Как и в других осоковых местообитаниях, попадались свежевыплодившиеся Sympetrum flaveolum et danae, по прежнему немногочисленные. Кроме того, наблюдалась единственная особь Libellula quadrimaculata, державшаяся сухих веток на берегу. Не дыло никаких Leucorrhinia, хотя мы вполне ожидали их увидеть. Равнокрылых стрекоз было всего два вида, но оба ранее нам не попадались: Coenagrion hastulatum и C. johannsoni. Особенно многочисленным, как на берегу так и среди багульника в прибрежном разреженном лесу, был последний, причем в основном встречались тандемы. Таким образом, только на этом озерке нами были встречеены 3 вида стрекоз: Aeshna asubarctica, Epitheca bimaculata, Coenagrion johannsoni. 24 июля мы предприняли пешую вылазку вверх по долине р. Азас вдоль безлесных остепненных склонов, однако на обратном пути спустились к мрачной старице этой реки, лежащей в лощине среди мшистой тайги и зхатопившей мертвый молодой лес. Вода в ней была очень холодная, скорее всего за счет донных ключей, в ней обильно росла Spirogyra. Стрекоз здесь было немного. Над водой иногда показывалась Somatochlora sp., возможно, единственная особь на весь водоем. В прибрехной траве попадались молодые L. sponsa и все те же два вида Sympetrum, а возле деревьев летали коромысла, причем две добытые оказались Ae. serrata и Ae. juncea. Здесь тоже была встречена и добыта единственная особь L. quadrimaculata. В этот же день мы выехали в обратный путь и заночевали у источника на озере Зелененькое. На поляне на его берегу наблюдался сумеречный лет Aeshna grandis et juncea, удалось добыть только самку последней, причем она имела затенение на крыльях. Зато из паутины на самом берегу озера я с изумлением вытащил труп самца Ortherrum cancellatum. Когда стемнело мы имели возмохность слышать раздававшееся из окружающей тайги совсем близкий и лай косули. Незнакомому с ним человеку трудно поверить, что такой леденйщий душу звук может принадлежать такому небольшому и безобидному существу. 25 по 27 июля мы провели в окрестностях Тоора-Хема, причем одонатологически результативной была только экскурсия вверх по левому берегу реки Тоора-Хем 26 июля. Возле моста мы собрали, возможно, последнего, весьма побитого самца Calopteryx. Идя вдоль берега, мы наконец-то добыли несколько особей Ophiogomphus obscurus обоего пола. Берег реки сначала покрыт влажной еловой тайгой с подлеском из голубики, потом борт долины повышается и принимает характер лиственнично-березового леса, в котором обращает на себя обилие огромных муравейников и никем не собираемых сырых груздей. В разреженных участках леса попадаюлись коромысла. В пойме же реки имеются старицы, напоминающие описанную выше старицу реки Азас - с затопленным лиственничным молдняком, спирогширой и очень холодные. Над водой и по берегам одной из атких стариц мы обнаружили довольно много особей сразу двух видов Leucorrhinia - L. rubicunda intermedia и L. (dubia) orientalis (см. систематические замечания ниже). Здесь же было довольно много Coenagrion lanceolatum, в том числе в тандемах, а также C. hastulatum, оба вида люток; над старицей летали Ae. crenata. 28 июля мы вернулись в Кызыл на том же теплоходе “Заря”. Когда мы посетовали на грязное окно, сидевший у окна молодой тувинец протер его числым спиртом, он представился массажистом и мануальным терапевтом и детально показывал нам активные точки на ладони. Сидевший же сзади пожилой джентльмен с гармошкой всю дорогу играл и пел разные песни, в особенности одну грустную тувинскую, которую с большим энтузиазмом подпевала возвращавшаяся из летнего лагеря группа детей, а также исполнял знаменитым тувинским горловым пением как тувинские, так и русские народные песни (включая “Ой, мороз, мороз!”). 29 числа снова посетили городской парк. За это время произошли опредлененные изменения. Enallagma стало заметно меньше, зато появились довольно многочисленные Sympetrum, причем многие были свежевыплодившимися. Среди них попались три вида, не встреченные ранее - это S. sanguineum, S. depressiusculum и S. pedemontanum. На старице шел активный выплод S. vulgatum, кроме того, здесь летали Aeshna juncea и Ae. grandis и в достаточном количестве появились самцы Somatochlora - все без исключения graeseri. К равнокрылым прибавились, наконец, обычные Lestes sponsa, а также Coenagrion lanceolatum и свежевыплодившиеся Sympecma paedisca. Коллекцию типажей пополнил очень чисто одетый, в белоснежной рубашке и тонких очках молодой глухонемой тувинец, похожий скорее на японца, с которым мы общались посредством нашего полевого дневника, где он с жаром писал огромными буквами разные вопросы, в частности “Где находится улица Интим-салон магазин Новосибирске, Академгородске?”. Еще он заявил, что учился в Новосибирске, а также “Я знаю, здесь нет стрекоза. Где месте Каа-Хем лес много стрекоза болоты маленькие пруды” и что нужно искать их на водоемах возле поселка Каа-Хем. Поскольаку мы собственно и остановились в представительстве заповедника “Убсунурская Котловина” в этом самом поселке, который фактически является продолжением города Кызыла, то мы вняли его совету и вечером посетили левобережныю пойму р. Каа-Хем, где нашли Lestes sponsa и S. flaveolum, впрочем, был уже вечер. 30 июля мы сделали экскурсию на гору Ондум в 30 км вверх по Каа-Хему от г. Кызыл. Эти отроги нагорья академика Обручева венчают зубчатые известковые скалы розового оттенка, изъеденные нишами, которые видно из города. Возможно, это самые красивые места, которые мы видели в Туве. Особенно символично для Тувы сочетание ярко-синей могучей реки Каа-Хем, широкой и стремительной, и темно-зеленого пойменного тополевого леса с совершенно лунного или марсианского вида розовато-серыми пустынными и безводными горами, вздымающимися прямо от реки, с зубчатыми и почти отвесными скалами на вершинах. Впрочем, никаких стрекоз нам наблюдать не случилось 31 июля мы уехали из Кызыла прямым автобусом до вещевого рынка в Новосибирске, который идет без остановки 24 часа и обслуживает мелких торговцов мануфактурой (так называемые “челноки”). По ходу следования из окна можно хорош проследить, как природа Центральной Азии сменяется саянской тайгой, хакасскими степями, а затем ачинской лесостепью, тайгой Кузнецкого Алатау и, наконец, лесостепью Западно-Сибирской равнины. В виде прощальной шутки природы на кратковременной остановки в межгорной долине Саян у села нам удалось наблюдать самца бабочки Parnassius stubbendorffii, лет которой в этих местах должен проходить в начале июня. 9 июля, Кызыл Russia, Siberia, Tyva Republic, city Kyzyl, city park: Kaa-Khem River left bank floodland, 51o43’ N 94o27’ E, alt. 650 m, open riparian poplar forest.9/VII 2000. O. Kosterin. Russia, Siberia, Tyva Republic, hills on Ulug-Khem River right bank at city Kyzyl, 51o43’ N 94o24’ E, alt. 650-700 m, dry stony steppe.9/VII 2000. O. Kosterin. Leptidea morsei - 4 s; L. amurensis - 6 s; P. edusa - 2 m; C. hyale - 3 m 2 f: I. io - 3 s; B. daphne - 2+2 m; Fabriciana sp. - 1 m; M. russiae - +1 f; P. hyppolyte - +1 f; S. ferula - 1 m; P. hyppolythe - 1 m 1 f; H. lupina - 4+1 m; E. argiades - 1 m 2 f; P. icarus - 2 m 1 f; P. argus - 1 m; P. subsolanus - 1 f; P. argyrognomon - 1 f. (After "+" - was to be in SZMN) 10 июля, Эрзин Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., env. of v. Erzin and Bulun-Bazhi in Erzin River valley, 50o15’ N 95o10-15’ E, alt. 1150-1200 m, meadowy floodland, dry steppe, barren rocks. 10/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. alveus - 1 s; P. serratulae - 1 s; P. edusa - 1 m; P. chloridice - 1 m 1 f; C. hyale - 1 m; A. urticae - 1 s; B. parmenio - 2 m; H. autonoe - 4 m 2 f; C. amaryllis - 1 m; P. icarus - 2 m; P. erotides - 1 m; P. argus - 6 m 1 f: P. subsolanus - 1 f. 11 июля, Тес у Эрзина Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., Tes-Khem right bank floodland 5 km SW of v. Erzin, 50o15’ N 95o06’ E, alt. 1150-1200 m, meadows, open Betula microphylla and willow forests. 11/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. ?P. alveus - 4 s; P. chloridice - 1 m; C. hyale - 1 m; B. ino - 1 m; C. glycerion - 5 s; C. amaryllis - 1 f; B. parmenio - 2 f; Heodes virgaureae - 3 m; P. icarus - 3 m; P. subsolanus - 4 m (10) 1 f; P. argyrognomon - 5 f. (in brackets - in tubes) 12 июля, Эрзин Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., env. of v. Erzin, Erzin River valley, 50o15’ N 95o10’ E, alt. 1150 m, meadowy floodland, dry steppe. 12/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. alveus - +1 m; P. rapae - 1 m; P. edusa - +1 s; C. hyale - 2 m; P. chloridice - 2 m 1 f; B. parmenio - 5 m 1 f; B. ino - 5 m 1 f; C. amaryllis - +1 m; C. glycerion - +1 m; H. autonoe - 1+4 m 1 f; P. amanda - 1 m; P. argus - +6m 2+1 f; P. icarus - +1 m. 12 июля, на Улар Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., 20 km NE of v. Moren, Khorumnig-Taiga mt. range, Ular River valley, 50o25’ N 95o32’ E, alt. 1700-2000 m, larch taiga, steppefied southern slopes. 12/VII 2000. O. Kosterin. A. paphia - 1 m; E. ligea - 1 s: E. kefersteini - 2 m; N. davidi - 1 f; A. allous - 1 m; P. icarus - 1 m. 13 июля, Тес Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., Tes-Khem right bank floodland 5 km SW of v. Erzin, 50o15’ N 95o06’ E, alt. 1150-1200 m, meadows, open Betula microphylla and willow forests. 13/VII 2000. O. Kosterin. Pyrgus sp. - 1 m; N. xanthomelas - 1 s, P. rapae - 1 m; B. ino - 3+2 m 1 f; C. amaryllis - +1 s; H. autonoe - 1+2 f; B. parmenio - +3m; T. dispar - +1 m; H. virgaureae - 1 m; P. icarus - 1+1 m; P. argus - 1 m; P. subsolanus - 2 m 1 f; P. argyrognomon - 1 f. 14 июля, юрта Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., 3 km N of Lake Tere-Khol’, 50o08’ N 95o07’ E, alt. 1200 m, dry steppe with Caragana bungei. 14/VII 2000. O. Kosterin. C. amaryllis - 2 s; B. parmenio - 1 m 1 f; H. autonoe - 2 f; L. argyrognomon - 5+1 m. 15 июля, Тере-Холь Russia, Siberia, Tyva Republic, NW bank of Lake Tere-Khol’, 50o03’ N 95o00’ E, alt. 1150 m, dry sandy steppe with Caragana bungei. 15/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. Pyrgus alveus - 1 s; C. amaryllis - 1+1 m 1 f; P. chloridice - +1 m; M. phoebe - +1 m; B. parmenio - 1 f; T. dispar - 3+3 s. 15 июля, Цугээр-Элс Russia, Siberia, Tyva Republic, barkhan sand massif Tsugeer-Els 12 km E of Lake Tere-Khol’, 50o05’ N 95o19’ E, alt. 1200 m, 15/VII 2000. N. Priydak, O. Kosterin. P. hyppolyte - 2+2 m 1+4 f; H. huebneri - 1+1 m +1 f Heterocera - +2 s. 16 июля, Тес Russia, Siberia, Tyva Republic, Erzin Distr., Tes-Khem right bank floodland 5 km SW of v. Erzin, 50o15’ N 95o06’ E, alt. 1150-1200 m, meadows, open Betula microphylla and willow forests. 16/VII 2000. O. Kosterin. P. rapae - 2 m; P. chloridice - 1 m; C. hyale - +1 f; N. antiopa - 1 s; N. xanthomelas - +1 s; H. autonoe - 4 f; T. dispr - +1 s; H. virgaureae - 1 f; P. argyrognomon - 1 m 1 f.; P. subsolanus - 1 m. P. icarus - 6s. То же, Эрзин C. semiargus - 1 f; P. icarus - 2 m; P. argus - 3 m. 17 июля, Кызыл Russia, Siberia, Tyva Republic, mountains on Ulug-Khem River right bank at city Kyzyl, 51o43-44’ N 94o26’ E, alt. 650-1000 m, dry stony steppe.17/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. chloridice - 2 s; P. edusa - 2 f.; N. rivularis - 1 m; M. didymoides - +1 m; H. autonoe - 1 m 2 f; Ch. briseis - 3+1 m 1 f; P. hyppolythe - 4+7 m 3+3 f; S. ferula - 3+2 m 2+1 f; H. lupina - 1 m; A. chinense - 1 m; P. argyrognomon - 8 m. 18 июля, Кызыл Russia, Siberia, Tyva Republic, mountains on Ulug-Khem River right bank at city Kyzyl, 51o43 44’ N 94o26’ E, alt. 650-1000 m, dry stony steppe. 18/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. machaon - 1 s; A. urticae - 1 s; C. hyale - 4+1 m; P. rapae - 1 m; S. ferula - 1+2 m 1+1 f; H. autonoe - +1m 2+2 f; Ch. briseis - 1+1 m; P. hyppolythe - 1+4 m +1 f.; P. icarus - 1 m 1 f. Heterocera - +2 s 20 июля, Тоора-Хем Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, env. of v. Toora-Khem, 52o27’ N 96o08’ E, alt. 900-1100 m, steppefied S-exposed slopes, edges of larch/spruce forest. 20/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. T. lieola - 1s; A.crataegi - 3 m 2 f; N. rivularis - 1 s; A. urticae - 1 s; A. paphia - 1 m; Fabriciana sp. - 1 f; B. ino - 3 m 1 f; M. latonigena - 1 m 1 f; C. deidamia - 1 m; C. glycerion - 1 m; C. amaryllis - 5 m 1 f; E. neriene - 5 m (9); E. theano - 1 m 1 f; A. hyperanthus - 2 f; H. autonoe - 1 m 1 f; H. virgaureae - 1 m 1 f; P. erotides - 6 m 5 f; A. allous - 2 m; V. optilete - 7 m 2 f; P. argus - 48 (60) m 21 f. 21 июля, Азас Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, N bank of Lake Azas at brook Ilgi-chul, 52o44’ N 96o36’ E, alt. 900-1000 m, steppefied S-exposed slopes, edges of larch/spruce forest. 21/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. A. crataegi - 1 f; A. paphia - 1 m; B. ino - 2 m; M. latonigena - 1 m; C. glycerion - 1 m; V. optilete - 1 m; P. icarus - 6 m 1 f; P. argus - 42 m 36 f. 22 июля Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, bank of Lake Azas at brook Ilgi-chul, 52o 44’ N 96o36’ E, alt. 900-1000 m, steppefied S-exposed slopes, edges of larch/spruce forest. 22/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. S. cribrellum - 1 s; T. lineola - 1 s; N. rivularis - 1 s; P. c-album - 1 s; A. paphia - 3 m 1 f; M. latonigena - 2 f; C. glycerion - 2 m; E. neriene - 4 (9) m; M. dryas - 1 m 1 f; P. amanda - 2 m; A. damon - 4+1 m 1 f; T. fischeri - 6+1 m; V. optilete - 2 m; A. allous - 1 m; P. erotides - 1+2 f; P argus - 37+13 (49) m 8+3 f 24 июля Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, bank of Lake Azas at brook Ilgi-chul, 52o44’ N 96o36’ E, alt. 900-1000 m, steppefied S-exposed slopes, edges of larch/spruce forest. 24/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. nomion - 1 m; A. crataegi - 2 m; A. urticae - 1 s; A. paphia - 1+2 m 5 f; Fabriciana sp. - 1 m 2 f; M. aglaja - +1 m; B. ino - 5+1 m 3+1 f; M. latonigena - +3 m 3+1 f; C. deidamia - +1 m; C. glycerion - +2 m +2 f; C. amaryllis - +1 m +1 f; E. ligea - 1 m 2 f; E. neriene - 3 m 3 f; A. hyperanthus - +1 f; M. dryas - 4+6 m 3+1 f; H. autonoe - +1 f; T. fischeri - 8 m; A. allous - +1 f; E. eumedon - +1 f; A. damon - 1 m; P. amanda - +1 m; P. erotides - +3 m +2 f; P. icarus - +1 m 1 f; V. optilete - +3 m +3 f P. argus - +6 m 1+5 f. Heterocera - +2 s 25 июля, Тоора-Хем Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, env. of v. Toora-Khem, 52o27’ N 96o08’ E, alt.1000 m, edges of larch/spruce forest. 25/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. P. edusa - 1 m; A. paphia - 1 m 2 f; M. aglaja - 1 f; Fabriciana sp. - 1 f; C. titania - 1 m; H. autonoe - 1 m. 26 июля, Тоора-Хем Russia, Siberia, Tyva Republic, Todzha District, env. of v. Toora-Khem, 52o27’ N 96o08’ E, alt.1000 m, edges of larch/spruce forest. 26/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak. T. lineola - +2 s; Neptis rivularis - 1 s; M. aglaja - +1 f; Brenthis ino - 1 m; Coenonympha amaryllis - 1 m; E. neriene - 1+4 m 2+3 f; H. virgaureae - 1 m; A. allous - 1 m. = 8 V. optilete - +1 f; P. erotides - +2 m +1 f. 29 июля, Кызыл Russia, Siberia, Tyva Republic, city Kyzyl, city park: Kaa-Khem River left bank floodland, 51o43’ N 94o27’ E, alt. 650 m, open riparian poplar forest. 29/VII 2000. O. Kosterin, N. Priydak (H. comma - 1 s visually); P. rapae - 2 m 1 f; C. hyale - 10 m; P. icarus - 2 m. 30 июля, Кок-Тэй Russia, Siberia, Tyva Republic, Kaa-Khem District, 20 km E of Kyzyl, 12 km NEE of settl. Kaa-Khem, limestone S slopes of the Ondum mountain on the Kaa-Kem River right bank 51o43-44’ N 94o42’ E, alt. 800-1300 m, stony steppe. 30/VII 2000. O. Kosterin., N. Priydak Pyrgus serratulae - 2+2 s; P. nomion - 2+3 m 4 f; P. edusa - +1 m 1 f; C. hyale - 2 m; A. paphia - 1 f; B. daphne - 1 m; H. lupina - 1 m; Ch. briseis - 1 m; S. ferula - +1 f; P. hyppolyte - +1 m +3 f; H. virgaureae - 1+2 f; A. damone - 3+6 m 1+2 f; A. ripartii - +1 m; P. icarus - +2 f P. argus - 4 f.Back to the main page Back to opening diary page