ENCODED CP1251 (Windows encoding)

Опубликовано в:
(в оригинальной публикации есть ряд фотографий, не все из которых совпадают с приведенными на данной странице)

ТАМ - АЛТАЙ

Олег Костерин

Когда в середине лета выезжаешь на Алтай, даже обыденные наши плоские и однообразные, обесцвеченные палящим солнцем лесостепные пейзажи по сторонам шоссе наполняют душу ликованием. Потому что ты знаешь, что это - шоссе Новосибирск-Ташанта, знаменитый Чуйский тракт, и что другим концом оно упрется в границу Монголии, а вокруг раскинется центральноазиатская высокогорная пустыня, окруженная причудливо расцвеченными обнаженными горами. Там - Алтай! И вот ты проезжаешь мимо Барнаула, и вокруг ничего вроде бы не изменилось, только места стали еще более плоскими, пустые поля - еще более обширными, а воздух - еще более душным. Но и это уже Алтай! Это звучное слово известно всем, и даже для тех, кто не был на Алтае и еще не может связать с ним ничего определенного, оно уже каким-то образом связано со смутными представлениями о чем-то наподобии земного рая, сохранившимися еще с тех времен, когда люди отправлялись туда на поиски Беловодья. На самом деле Алтай, как его можно увидеть, проезжая по Чуйскому тракту, иногда за один день - это цепочка совершенно не похожих друг на друга и изумительно прекрасных стран, каждая из которых заслуживает своего поэтического названия и многих иллюстрированных книг.

Вот от Барнаула до Бийска тянется равнинный Алтай. Это слегка всхолмленная земля, покрытая полями, березовыми перелесками, огоромными сосновыми борами, плавно извивающимися неспешными речками - земля очень домашняя и уютная, самая подходящая для спокойной и гармоничной жизни русского человека. Но экзотика встречается уже и здесь - по сторонам начинают попадаться бескрайние луга, вернее старые залежи какого угодно цвета, но только не зеленого - так бешено цветут там травы. Предобладает яркий фиолетово-темно-синий цвет, который создает цветущий синяк - злейший сорняк и прекрасный медонос.

Подъезжаешь к Бийску и видишь Бию - это целая половина Оби, река широкая и спокойная, но вода в ней своершенно прозрачна. На другом ее берегу встает бескрайний сосняк, в котором прячутся озера. Едешь дальше, и скоро дорога выходит к Катуни - второй половине Оби. Это река совсем другого рода - стремительная, с мутными зеленовато-серыми ледниковыми водами. Она видно еще не сообразила, что уже давно течет по спокойной пасторальной равнине, и все как будто бы проносится по горным теснинам. Меж тем ты едешь в тоннеле из насаженных вдоль дороги тополей мимо этой неистовой реки, недоверчиво посматривая на синеватые облачка у горизонта, которые грозят предвечерней грозой, и вдруг с изумлением замечаешь, что одно из них - это совсем даже и не облачко, а самая настоящая гора! Причем судя по тому, насколько издалека ее видно, вполне нешуточных размеров. По своей северной границе Алтайские горы начинаются достаточно внезапно…

Наконец, у села Майма, оставив в стороне столицу Республики Алтай - город Горно-Алтайск - ты въезжаешь в горы. Воздух сразу же становится свежим, никакой духоты равнин. Справа от дороги все несется Катунь, вдоль которой на страже стоят высоченные тополя, уже естественные, а слева начинают громоздиться довольно крутые и высокие скалы. А на них - чего только ни растет! Глаза разбегаются! Горы - это совсем особенный мир в отношении растений, здесь на солнечных скалах растет одно, на камнях - другое, на щебне - третье, на тенистых скалах - четвертое, под деревьями - пятое, и всего гораздо больше, чем на равнине. А если выйти из машины и побродить по склону, то убедишься, что над этим растительным буйством чего только ни летает! Пока вроде бы те же бабочки, что и, допустим, вокруг Новосибирска, но там не один сезон нужно колесить по окрестностям, чтобы увидеть все то, что здесь увидишь за час.

Ну ладно, поехали дальше. Дальше идет весьма любопытная часть Алтая. Которую как будто бы специально соорудили какие-то организаторы курортной зоны и массового туризма. Все какое-то нарочито эффектное и рассчитанное на то, чтобы понравиться всякому. Посудите сами: слева довольно крутые зубчатые горы, покрытые сплошным лесом, в основном из нашей любимой белой березы. В долине и на берегу стоят прекрасные и не менее любимые сосны. Внизу несется могучая бирюзово-серая река, образуя водовороты и пенясь порогами. Из воды торчат причудливые скалистые островки, на некоторых из них, прямо над скальными обрывами, стоят деревья и небольшие массивы леса. А на другом берегу горы вообще фантатические - с острыми вершинами, обрывающиеся к реке известковыми стенами, изъеденными пещерами. Прекрасное шоссе то и дело пронзает нарядные деревни (одно название "Манжерок" чего стоит!), где в палисадниках высятся яблони (вызревают!), и турбазы, везде - бойкая придорожная торговля. Как и следовало ожидать для такого парадиза - везде масса туристов, палатки чуть ли не под каждым деревом. Раньше так не было…Проезжаем ручей Аржан-Суу с само собой разумеющимся кафе. На кустах у ручья не видно листьев от навешанных на них разноцветных тряпочек. Повсеместный азиатский обычай вешать на приметных местах и перед перевалами залог жертвы для духов взят на вооружение туристами и, как и все, потерявшее смысл, доведен до крайнего выражения.

Переезжаем Катунь близ села Усть Сема и покидаем ее приветливую долину. Теперь смотрите внимательно. Те ландшафты, которые будут видны до самого Семинского перевала, не очень впечатляют, но таковы Алтайские горы на большей части своей площади. Горки становятся более пологими, только их гребни увенчаны скалами, а по самым крутым склонам струятся каменные осыпи. За селом Черга будет очень эффектная монолитная скала с отвесным склоном. Вместе с известняковыми выходами исчезает сосна. Южные склоны покрыты остепненными лугами, если остановиться и выйти погулять, будет видно, как они богаты разными цветами. На более влажных участках вы запросто можете наткнуться, допустим, на целые заросли цветущих пурпурных венериных башмачков. Это здесь обычное дело! Или какой-нибудь склон будет весь расцвечен желтыми цветами лилии красоднева. Особенно его много у самой длинной алтайской деревни Камлак (переводится - "шаманы"). На северных склонах располагаются небольшие, но весьма плотные лесочки, сначала в основном березовые, труднопроходимые от сплошных зарослей таволги. По большому счету, это наши привычные березовые колки, только наброшенные на гористую местность, и цветы те же самые, что и у нас, только их во много раз больше и растут они все вместе. Чем дальше вглубь Алтая, тем больше становится лиственницы. Это красивейшее дерево преисполнено особенного достоинства, потому что оно растет не толпой, а поодаль друг от друга, оставляя возможность развиваться буйному разнотравью. Это и есть знаменитые алтайские парковые лиственничники. Кое-где по гребням гор темнеют отдельные кедры.

Но вот по берегам весело журчащей реки Семы, вдоль которой мы едем, стали появляться отряды елей. Они исключительно элегантны - очень темная хвоя, четкий стройный силуэт. Сырой луг перед ними покрыт высокими кочками. На самом деле, мы приближаемся к подъему на Семинский перевал. Перевал незамысловат - дорога просто идет вверх и вверх. Но ландшафт меняется. Склоны становятся круче, проехали один кедр, другой, вот они уже везде, и ты, наконец, выезжаешь на высокогорные просторы Семинского хребта и изумленно оглядываешься. Вот это уже настоящий Алтай, такого, пожалуй, нигде больше не увидишь! На плавной поверхности хребта до куда хватает глаз как на подбор высятся огромные величественные кедры - темные, почти черные, с плотной и широкой, слегка приплюснутой кроной - настоящие колонны. С нижних веток свисают, как седые волосы или, действительно, бороды, серебристые космы лишайника-бородача. Кедры тоже стоят на некотором расстоянии друг от друга, и снова между ними буйство цветов, но цветы эти уже совсем другие! Таких на равнине нет. Прежде всего, трава здесь невысокая и нежная, просто шелковая, а цветы просто огромные. Особенно впечатляют интенсивно синие змееголовник крупноцветковый, водосбор железистый и до боли оранжевые огоньки алтайские - гораздо крупнее, чем на равнине, и с черной серединкой. Это - низкотравная субальпика. В лощинах трава становится выше, здесь особенно заметны растения чемерицы, напоминающие нечто среднее между кукурузой и маленькой пальмой, и подобные чертополоху темно-пурпурные головки знаменитого маральего корня.

Слева на горизонте высится огромная пологая гора зеленовато-серого цвета, с пятнами перелетовывающего снега. Это - Сарлык, что по местному означает як. Такие горы в Сибири называются гольцами, поскольку они голые - не покрыты лесом, так как поднимаются выше предела, на котором лес может существовать. Наш путь по Чуйскому тракту пройдет через немало замечательных мест, но так высоко мы больше не заберемся, так что здесь надо остановиться и посмотреть.

Но вот мы едем дальше. Спуск с перевала ничем не отличается от подъема, а речка Туэкта, вдоль которой мы поедем дальше, хоть и течет на юг, а не на север, очень похожа на Сему, разве что ели больше. Горы по сторонам становятся выше и несколько суше, а так все остается вполне похожим на окрестности, допустим, Черги. Но вот мы подъехали ко второму перевалу на нашем пути - Чике-Таманскому. Он - совсем не таков. Он невысок, наверху растительность почти не отличается от той, что внизу. Это перевал даже не через какой-то хребет, так, через боковой отрог Теректинского. Но дело в том, что пока мы ехали по Северному Алтаю, Катунь совсем отбилась от рук и забралась в дикие теснины, и чтобы снова попасть в ее долину, даже небольшие отроги теперь нужно брать с боем. Чике-Таманский перевал когда-то был грозой шоферов, но двадцать лет назад пробили новый, и ездить по нему стало спокойнее. И тем не менее это все еще прихотливый серпантин, взбирающийся по склону так, что когда смотришь с дороги снизу вверх, поначалу ни за что не верится, что вот эта белая выбоина на склоне над головой - это поворот той же самой дороги и что через пять минут мы там проедем.

За перевалом мы чудесным образом вступаем в совсем другой Алтай. Это страна диких зубчатых гор с жуткими скалистыми склонами, почти лишенными растительности, которые иногда кажутся почти отвесными. Рельеф приобретает множество планов, его структура очень сложна - какие-то ярусы скал, древовидно ветвящиеся распадки, все это срочно хочется нарисовать, но чувствуешь, что бессилен. Реки ревут в теснинах где-то внизу. Все очень сухо, причем такое впечатление сохраняется, даже если полощет ливень. И притом, что везде масса текущей воды. Везде рассыпаны темные кустики караганы. Трава золотисто-серая, везде торчат белые свечки пушистого растения панцерия. И здесь все без исключения колючее. С каждым шагом из под ног вылетают огромные кобылки, у каждой крылья окрашены по своему и каждая по своему трещит. Бабочки здесь в основном представлены сатиридами, которые сидят на серых камнях, будучи такого же цвета, и вылетают из под ног вместе с кобылками. На кустах караганы сидят забавные, шоколадного цвета с белыми каемками, усачи-корнегрызы.

Подъезжаем к Катуни. Чувство собственного изобразительного бессилия достигает своего апогея. В каждый следующий момент жалеешь, что не попросил остановиться в предыдущий, чтобы все сфотографировать. Либо танталовы муки, либо - прощай, пленка! Ландшафт все такой же сухой и колючий, но становится еще более многоплановым. Горы на той стороне Катуни совсем уж отвесны и надвинуты друг на друга в виде кулис, в любое время суток и в любую погоду освещение и тени творят с ними чудеса. Катунь окружена плоской долиной, в которую врезалась глубоким ущельем. И, наконец, совсем уж сюрреалистическая деталь - на середине высоты мертвого каменистого склона ущелья по одной линии растут почти одинаковые веселенькие и на самом деле не маленькие елочки, давая масштаб чудовищным размерам всей картины. По таким местам мы поедем достаточно долго, огибая чудовищные бомы (нависающие над рекой утесы) у рек Большой и Малый Яломан. На этих бомах в гражданскую войну держала непобедимую оборону от Красной Армии так называеая Кара-Корумская управа.

Возде села Иня мы переезжаем Катунь. Здесь поражают воображение несколько ярусов циклопических террас долины Катуни, поднимающиеся на многие сотни метров. Ученые еще спорят об условиях их возникновения, но сходятся в том, что это были какие-то катастрофические события конца ледниковой эпохи, масштабы которых современным людям трудно себе представить. Скоро показывается место слияния Чуи и Катуни, здесь непременно надо остановиться. Блажен, кто не фотографирует! Он может просто любоваться!

Дальше мы едем вверх по Чуе. Сначала ландшафт тот же. Только долина гораздо уже, противоположный берег все больше покрывается лесом, а склоны ущелья Чуи местами совсем отвесны и представляют собой колоннады серого мелкозема. Интересно, что сухие склоны покрыты розетками любопытного бобового растения - гюльденштеции однолистной, у которого листья не перистые, а округлые сизоватые, похожи на цикламен. На Алтае она растет только здесь, как и многие другие виды растений. Вскоре впереди показываются феерические отвесные розовые и белые известковые утесы Белый Бом. Здесь, только на этих скалах, и более нигде в мире, растет растение соссюрея Ядринцева. За Белым Бомом долина Чуи становится более дружелюбной, хотя и не менее величественной - из распадков показывается лес, а террасы делаются все более луговыми, пока не начинают встречаться люди, собирающие клубнику - такую же, как у нас. Берега Чуи то отвесные, то понижаются, часто над ними нависают подмытые лиственницы. Вздымающися по сторонам ущелья осыпи все чаще становятся бордово-красными. Это киноварь - сульфид ртути. Горы на том берегу Чуи становятся неестественно высокими, что подчеркивается елово-лиственничным лесом, упорно лепящимся по склонам. Иногда на самом верху рельеф и деревья бывают подчеркнуты выпавшим ночью свежим снегом. Наконец, в просвете между ближайшими горами показываются сверкающие белые вершины Северо-Чуйского хребта. Это снова единственное в своем роде зрелище по ходу нашего пути.

У села Акташ отходит дорога на Усть-Улаган - район Алтая, славящийся своими ртутными рудами и буйным и небезопасным местным населением. Здесь - удивительное дело! - Чуя временно покидает свою великолепную долину и скрывается за углом в горах в какое-то ущелье. Дело в том, что некогда ущелье было перекрыто ледником, да так, что реке оказалось проще пропилить гору, чем лед.

Наконец, горы расступаются и мы въезжаем в знаменитую Курайскую котловину - в прошлом огромный ледоем , затем озеро, теперь - широкая степь, в которой местами прорыты арыки для орошения. Впрочем, степью это можно назвать лишь условно - низкая трава покрывает землю не сплошным ковром, а мозаикой розеток. Это уже скорее высокогорная полупустыня монгольского типа. Над котловиной днем создаются восходящие токи воздуха, разгоняющие облака. Рассказыват, что здесь профессор И. В. Стебаев как то держал речь к студентм, почему в Курайской степи никогда не бывает дождя - естественно, под дождем… Тут вам может запросто встретиться стадо домашних яков - сарлыков. Представьте себе мягкую игрушку размером с небольшую корову! У нее огромные рога полусмесяцем, вся густая мягкая шерсть до земли. Сарлыки не мычат, а фыркают, при этом смотрят на вас не очень-то дружелюбно. Цвета они бывают черного, белого и пятнистого - корова все-таки…

Отстсупивший Курайский хребет расцвечен совсем неожиданными красками - красными, фиолетово-коричневыми, зеленоватыми. Горы снова смыкаются, но полупустынная растительность в долине теперь уже сопровождает нас постоянно. Наконец, мы проезжаем так называемые Красные Ворота - действительно, две фиолетово-красные скалы, проезжаем речку с характерным названием Ручей, и вот горы расступаются совсем широко, и мы въезжаем в следующую - Чуйскую степь. Это снова новый мир, новый Алтай. Сначала места идут какие-то казахстанские: сухие глинистые холмы, на которых рассыпаны кустики караганы с совершенно золотой корой, между ними текут рукава Чуи и искусственные арыки, окаймленные тополем лавролистным.

Но вот перед нами расстилается сама Чуйская степь. Это огромная котловина весьма сурового облика, еще более дикая, чем Курайская степь . Она находится уже на высоте 1600 м над уровнем моря. На севере в несколько ярусов высятся разноцветные, преимущественно красные громады Курайского хребта. Даже в середине лета склоны и вершины гор с определенной высоты бывают присыпаны свежим снегом, который ложится очень тонко, подчеркивая детали рельефа. Над этими горами как правило вздымаются другие горы, еще более величественные - могучая стена облаков. Сверху они ослепительно белые, снизу - давящие свинцово-синие, растворяющие вершины настоящих гор. Над головой небо обычно чистое, ярко-синее. На южном горизонте темнеет Южно-Чуйский хребет. Волнистая поверхность самой котловины покрыта бескрайними и безжизненными глинистыми равнинами, щебнистыми и каменистыми россыпями, на которых не сразу заметишь мелкую и очень своеобразную растительность. Часто встречаются мелкие озера, широко окруженные огромными кочками чия - характерного злака, сопровождающего сырые и солоноватые места на всей Центральной и Средней Азии. В центре котловины виднеется село Кош-Агач. Это унылое поселение, открытое всем ветрам - хотя его название перводится “группа деревьев”, но деревьев здесь нет вообще, и только почти над каждым домом торчит на шесте скворечник - зрелище довольно жутковатое. Вдали на юге виднеется Бельтир и другие села, а также зеленая долина Чуи. По степи можно ехать в любом направлениии как по дороге. Иногда мимо стремительно проносятся стайки садж - удивительной центральноазиатской птицы с копытцами на ногах, родственницы голубя. Здесь водится манул, когда-то встречались дзерен и красный волк, но увидеть каких-либо животных очень трудно. Только пищухи весело посвистывают на россыпях крупных камней, в которых они живут и между которыми делают свои стожки сена. Они очень доверчивы, если ззататься на такой россыпи то скоро они начнут выглядывать из камней там и здесь. А у местного населения в хозяйстве здесь обычны верблюды.

Отсюда уже 80 км до Монголии. Можно проехать к Ташанте - последнему российскому населенному пункту на границе, или, мимо пограничной заставы, на юг, к реке Тархатте, по которой можно перевалить к знаменитому плато Укок, где находят мумии знатных скифов, и в долину Джазатора. По дороге откроется еще один новый мир Алтая - мир фантастических растений, любителей высокогорного холода и сухости. Сколько раз ни проезжал я по долине Тархатты, столько раз мне хотелось выскочить из машины и остаться здесь! По щебнистым склонам рабзросаны круглые и очень колючие серебристые подушки остролодочника трагакантового - это такое бобовое растение. Другое бобовое - копеечник Гмелина, растет розетками и усыпан розовыми цветами. Поднимаются заросли странного розоцветного растения сабельника Залесова - небольшого полукустарника с перистыми листьями и белыми цветами - и биберштейнии пахучей - растения с душистыми и очень длинными перистыми листьями и желтыми цветками. Это нагорноазиатские растения, встречающиеся только по самым высоким хребтам Алтая и Тянь-Шаня. Цветущий змееголовник напоминает голубые тарелки, канделябрами восковых свечей поднимаются соцветия еще одного вида панцерии, крупными белыми цветами с четырьмя длинными свисающими вниз лепестками цветет пробирающаяся между камнями и кустами лиана княжик сибирский, множество других цветов. Над головой с зычными криками пролетают альпийские галки. Здесь есть аргали - алтайский горный баран, но увидеть его почти невозможно.

На Алтае есть и другие миры, которые не увидеть, путешествуя по Чуйскому тракту. Это, допустим, долина Аккема на Катунском хребте, где совершенно белая двуглавая гора Белуха - самая высокая в Сибири - с отвесной стеной в полторы тысячи метров высотой, по сторонам от которой на страже стоят две черные громады со снежными шапками, отражается в воде озера, где по берегам растут огромные альпийские цветы, свежие, без изъяна, один подле другого, как будто специально насаженные. Сколько раз ни бывал в таких местах, всякий раз мне казалось, что это сон наяву. Это хмурые волнистые высокогорья плато Укок, затянутые серой кобрезиевой тундрой, с довлеющим над южным горизонтом белым массивом Табын-Богдо-Ола (Пять Священных Вершин) с куполом горы Найрамдал, где сходятся границы России, Монголии и Китая. Это поросшие соснами известняковые скалы в долине Ануя, с пещерами и водопадами. Это западный фас Алтая, где покрытые роскошными лугами плавные холмы предгорий, так напоминающие пейзажи Даурии, с востока упираются в величественные лесистые горы, а с запада обрываются неестественно прямым уступом, возвышающимся над Западно-Сибирской равниной, теряющейся в дымке у горизонта и подавляющей своей несообразной величиной и необычайной плоскостью. И вообще, мало кто может похвастаться, что видел весь Алтай. Но и один раз проехать по Чуйскому тракту от Барнаула до Кош-Агача - это значит совершить путешествие по череде сказочных стран, одна другой удивительнее.

Здесь вы найдете сайт моего друга об особенностях автотуризма на Алтае, с подробными описаниями дорог и препятствий, проиллюстрированных фотографиями.